Хотя
какие мне права? Слишком опасно для прохожих. У меня с трудом-то получается
лавировать сейчас между отдыхающими. Чтобы ни на кого не напороться приходиться
крабиком вдоль перил перемещаться, тревожа цветочки в подвесных кашпо.
Извините, "Анютины глазки" или как вас там, я нечаянно.
Не
замечаю стеклянной панели и едва не вписываюсь в собственное отражение. Ой.
Додумались перегородки разбрасывать не пойми где. В мигающей подсветке несложно
спутать и решить, что это продолжение террасы. Тьфу, блин.
Ладно.
Прихорошилась, поправила чуть растрепавший пучок, смахнула выпущенные вперёд
пряди и пошла дальше жертву выслеживать. Дотошность — моё второе имя, я
человека и в сортире достану. А, не. Отбой. Обыск сортира отменяется. Нашла.
—
Шхеришься?[5]
— Гера обнаруживается возле бассейна, над которым в кумаре сухого дыма качаются
на подвесных качелях нанятые девочки гоу-гоу. Мало что качаются, ещё и пританцовывать
умудряются. Смотрится опасно, но симпатично.
—
Не а. Жду, когда навернутся, — с задранной головой Михеев разгадывает отнюдь не
полураздетых красоток, а потолочные балки, к которым крепятся верёвочные
канаты. Словно размышляет, насколько прочная конструкция и есть ли шанс
масштабного бабаха. — Вдруг скорую вызывать придётся.
—
Только если размозжат голову об дно. Но если в воде не притаился голодный
крокодил, мне это не интересно, — замечаю я, тоже задирая подбородок и наблюдая
за мельтешащим маятником: туда-сюда, туда-сюда. Всё. Меня укачало.
—
Чёрный юмор?
—
Ага. Я попаду в ад.
—
Не переживай. Я займу тебе место.
О,
мы поймали мгновение душевного братства? Правда я быренько его рушу, ибо работу
никто не отменял.
—
Так и будешь столбиком стоять, на левых девиц таращиться? Хотя бы обними меня!
Напротив видеооператор топчется.
—
Давай ты сама себя как-нибудь обнимешь?
—
Я тебе кто, индийский йог? — с досадой пинаю его мыском ботильона. — Обнимай,
сказала. От тебя и так нулевой выхлоп. Один раз руку подал, когда по лестнице
поднимались и на этом всё. У джентльменства батарейки сели?
—
Не гони. Я с твоей башки ещё конфетти снял.
—
Действительно. Романтичный жест, достойный Оскара!
—
Ты знаешь, что вся эта хрень мне совершенно не нравится.
—
Нравится, не нравится — терпи моя красавица. Никто не говорил, что будет легко.