Худые
плечи напрягаются. То-то же.
—
И как стоит это расценивать?
Лежанка
скрипит под заваленным на лопатки девичьим телом. Особых усилий не прилагаю, но
фиксирую её так, чтобы она не смогла пошевелиться.
—
Добрый совет на будущее, — теперь нависаю сверху я. Баш на баш. — Когда
дразнишь, не перегибай палку. Может попасться тюфяк, а может достаться и кто-то
вроде меня. И тогда придётся десять раз пожалеть, что при рождении на раздаче
тебе не досыпали чувства самосохранения. Усекла?
—
Усекла, усекла. Массажик сделаешь? Тоже видосик вышел бы что надо, только
штатив надо чуть опустить.
Изумлённо
моргаю. Не, слышали? Лежит ведь напуганная, но поражение не признаёт. Типа, я
не я и хата не моя.
—
Если раком нагну, тоже заснимешь?
—
А ты не угрожай. Или делай, или слезай с меня, слоняра. Я девочка молодая,
свободная, меня нагибать не надо. Сама в какую надо позу встану. Если захочу. А
я не хочу. Ты меня не вдохновляешь.
Так…
Я всё. На этом свои воспитательные методы объявляю закрытыми. Это не лечится.
—
Ой-ей, что творится-то, — нас накрывает тень появившегося Чешира. Очень
вовремя. — Не, вы видали? Средь бела дня разврат устраивают, — пародируя,
видимо, сталинских бабулек насмешливо цыкает он.
—
Вы бы хоть не на людях, — Агата как ни в чём не бывало скидывает полотенца и
пляжную сумку по соседству, красуясь перед всеми бикини. — Номеров свободных
полно, до вечера не появимся.
—
И это они ещё на мои гормоны бочки катили, — изображает из себя незаслуженно
оболганного Богдан, но видно, что больше гонится.
—
Да вообще ни стыда, ни совести, — вторая сестрица тоже тут, правда выглядит
менее довольной. Полагаю, потому что до сих пор имеет на меня виды. Во всяком
случае, флиртовать не забывает. Если Арчи поблизости нет. А здесь-то его нет.
Дворовый пёсель остался стеречь будку. Его греть косточки не пустили.
—
Ой, заглохни, — огрызаюсь, выпуская Софу на свободу. — Тебе бы что-то вякать.
—
Это ты мне? — Злата, в отличие от Ворошилова, оскорбляется всерьёз.
—
А у нас тут кто-то ещё за стенкой вечно стонет и бога призывает? Нашлась
верующая.
Я
разнюхал, тройничком там не пахнет. Как-то запалил Агату с чаем и ноутом в
дальней части дома. Пока эти кролики совокуплялись.
—
Ну знаешь… — сердито тряхнув гривой, но не найдя что ответить, Тумасова гордо
сваливает к бассейну, светя стрингами.