И даже то, что она по полгода училась в другой школе, Вика не
напрягало. Когда Линн рассказывала про эту другую школу, Вик только
морщился — как так можно-то, одни уроки с утра и до вечера. И
радовался, что в ту школу берут только девочек.
А ещё она пела. Когда все мелкие дети ещё что-то неразборчиво
бормочут, или просто громко орут понравившиеся слова — она пела.
Очень точно. Отец гордился, Полинька улыбалась. Конечно же, её
отдали в музыкалку, и ещё в её римской школе с ней кто-то
специально занимался. Тянуть руки к гитаре она начала, когда у неё
ещё длины пальцев не хватало, чтобы взять аккорд — у Вика была
гитара лет с тринадцати, а потом и у Майка тоже.
Когда Майк спелся с только появившимися местными ролевиками,
Линн уже училась на истфаке универа, и ей та компания сильно
пришлась по душе. Вик, помнится, удивлялся, почему она не поступила
в какую-нибудь римскую Сапиенцу или там парижскую Сорбонну, как
Элка, но Линн сказала: хочет пока пожить тут. И параллельно ещё
взялась учиться в местном музыкальном училище — так, чисто для
удовольствия.
В своих ролевых костюмах она была настоящая принцесса. Тётя Нина
вечно ворчала — мол, нет бы что полезное дома сделать, так вечно
соберёт свои тряпки в рюкзак, а потом жопу в горсть — и скакать по
лесам. Но насчёт скакать по лесам у отца и Вика с Майком она
находила полное понимание. Хочется — пусть скачет, пока молодая.
Полинька же, бывало, хмурилась, но молчала. И позволяла себе
комментировать только то, что и как Линн говорит, потому что язык у
сестрёнки всегда был ой какой. Она легко и без напряжения цепляла
все солёные словечки и заковыристые выражения на любом из известных
ей языков и потом с удовольствием пользовалась. Для Полиньки такое
было недопустимо, а отец только посмеивался.
После универа сестрёнка вроде как остепенилась — поступила в
консерваторию в Риме, занималась днями и ночами, домой приезжала
изредка. А потом вдруг оказалось, что она беременна, и это была
какая-то совсем случайная история — познакомились на вечеринке,
понравились друг другу, да и всё. О да, отец и Полинька мечтали
совсем не о такой семейной жизни для единственной дочери, тем более
что парень оказался из Америки — раз, и глубоко женатым и с детьми
— два. Отец реально хотел его убить, но Линн с восхитительным
спокойствием сказала — папа, а нахрена он тебе вообще? Вот у тебя
я, и ещё будет внучка, ты же мне уже всю душу обчирикал, что хочешь
внуков! А потом ещё был нехилый конфликт между отцом и тётей Ниной
о том же самом — тётя Нина позволила себе высказаться, что, мол,
девочка-то нагуляла неизвестно от кого неизвестно где, и тут отец
так на неё обиделся, что пару месяцев с ней не разговаривал. Пока
сама не пришла прощенья просить.