Нина Фёдоровна объявила, что теперь чай и десерт, а Валентин
Фёдорович попросил её принести всё в кабинет. И позвал туда их с
Виком, Майка, Михаила Григорьевича и ещё одного важного мужика, их
финансового директора.
А в кабинете получилось то самое совещание, о котором говорил
Вик и ради которого её, видимо, туда и позвали. Ну, Вероника честно
рассказала об эпопее с запчастями, кое-какие моменты у неё
специально были в телефоне сохранены, как чувствовала, что могут
понадобиться. Её выслушали очень внимательно, задали несколько
уточняющих вопросов и потом ещё между собой проговорили, что будут
делать с этими людьми. Это Вероники уже никак не касалось.
Зато потом уже начали говорить лично о ней! Что ей нужно с
понедельника ездить с водителем! Что пусть она не беспокоится, все
документы будут готовы к утру. И что это не навсегда, а только до
завершения истории с запчастями и что там у них ещё водится.
Ох, чего только у них не водится. Хочешь, не хочешь, а помянешь
нехорошим словом Недолюбова, который всё это если и не сам развёл,
то позволил развести!
Наконец-то Валентин Фёдорович отпустил всех, и Вик повёл
Веронику смотреть дом. Красивый дом, что уж. Показал свою комнату,
даже комнаты — две с отдельной ванной. У его брата с семьёй
оказался целый отдельный пристрой, если они, как сейчас, живут
здесь. А здесь потому, что лето, зимой они последние годы жили в
городе на Грязнова, но там всего три комнаты, впятером тесновато, а
ещё же няни, и им где-то ещё строится большая двухэтажная квартира.
Ну да, няни две: Татьяна Сергеевна — это лерочкина, а есть ещё у
Фёдора, у неё сегодня выходной.
В холле первого этажа встретилась Анна. Она очень обрадовалась
им обоим, сообщила, что должна показать Веронике всех котов, и
потащила её куда-то в недра дома. В гостиной она радостно вытащила
из глубокого кресла большого полосатого кота с очень длинными
усами, и сообщила, что это Барс, ему уже семнадцать лет, и что
мамин Шико — его сын. На вопрос, где же мамин Шико, пожала плечами
— как это где, в Милане. Далее путь лежал в сторону кухни, там
отирались двое — громадный рыжий зверь без кончика хвоста и почти
без ушей, его звали Булечка, и чёрно-белый Марсик. Булечка, как
оказалось, был подобран зимой в лютый мороз, у него отморожены уши
и хвост, и нет голоса, он умеет только мурлыкать. И вправду, стоило
его погладить, как кот тут же завалился на пол и заурчал. Четвёртый
член прайда, кошка Дуся, нашлась на клумбе возле входа в дом — она
там грелась на солнце.