Ладно. Проехали. О чем он там
спрашивал-то? А, нашел.
- Здесь написано, что принц не
различал человеческие лица.
- А как так может быть?
- Элементарно. Вот представь себе,
что…
На себе показывать и рассказывать
как-то не хочется. Никого из прислуги поблизости не видно:
наверняка сонно прячутся за кустами от хозяйских глаз. Где б найти
модель для объяснений? Ага, вот кто подойдет лучше прочих! Очень
вовремя.
- Видишь маму?
- Да.
- Представь, что у нее вместо головы…
Ну, скажем, тыква. Помнишь, на день всех святых фонарики резали из
больших рыжих ягод?
Что жмуришься? Испугался? Так тебе и
надо!
- С зубами?
Еще и ладонями закрылся. Не перегнул
ли я палку? А то еще придется присутствовать на терапевтических
беседах с детским психологом… В моем обычном качестве. Как
дополнительный интерьер.
- Можно без них. - О, заметный
прогресс: один глаз снова смотрит на меня. - Можно вообще без
всего. Просто тыква.
- Но это же еще страшнее!
Самому, что ли, применить только что
описанную методику к фигуре миссис Линкольн, церемонно шествующей в
нашем направлении? А и применю. С удовольствием.
Нет, не страшно. Наоборот, очень
подходяще. Только надо взять не рыжую ягоду, а полосатую.
- Да забудь ты пока о страхе! Просто
представь, что у всех людей вокруг будут тыквы вместо голов. Как ты
тогда отличишь одного от другого?
- Я знаю, какие у мамы платья.
Смышленый мальчик. Наблюдательный не
по годам. Ну ничего, я родился намного раньше и успел за это время
узнать куда больше всякого разного.
- А если на нее надеть что-то вроде
того, которое носит Консуэла?
Напряженные размышления начертили на
гладком лбу призрак морщинки. Впрочем, он почти сразу же
победоносно разгладился:
- Все равно, Консуэла не такая, как
мама! Она темная.
Еще бы! Служанка ведь не принимает
ежедневно молочные ванны.
- И руки у нее… твердые. Я бы все
равно ее с мамой не перепутал!
- Кого это ты собрался перепутать со
мной?
Я вот не помню ее прикосновений.
Совсем. По крайней мере, последний раз меня вот так же обнимали… Ну
да, четырнадцать лет назад. Сразу после выстрела. А потом – ни-ни.
То ли брезговала, то ли боялась, то ли не могла простить. Мы вообще
много чего могли бы друг другу припомнить. Если бы захотели
слушать.
- Это все сказка. Она странная.
Непонятная. И я спросил…
- Что именно тебе непонятно?