Как недовольство. И мое, например,
неуклонно нарастает. Все выше, и выше, и выше. Вместе с голосом
ребенка, читающего старую сказку вслух – назло старшему брату,
старающемуся хоть поверхностно ознакомиться с куда более реальными
фактами.
- Но больше всех подданных любил
король своего единственного сына. Всем от рождения наделен был
принц: и красотой, и силой, и благородством. Лишь одно омрачало
счастье короля…
Стимул, толкающий вперед? Да,
наверное. И если постараться, можно завтра стать хотя бы немножко
богаче, чем был вчера. Но деньги – не главное. Они приходят, потом
уходят, неважно, чтобы вернуться или пропасть. Дело наживное. Если
у тебя есть материальные активы, которые можно продать и которые
имеют непреходящую ценность, будут и финансовые средства. Хуже,
когда продавать нечего или все, что ты имеешь при себе, в лучшем
случае возьмут только на сдачу.
- Все люди для принца были на одно
лицо, и добрые, и злые, а потому мог он нечаянным словом или
поступком обидеть друга и поддержать врага, теряя первого и
незаслуженно возвышая второго.
Вот ведь голос пронзительный!
Мальчик-колокольчик прямо-таки. В ушах уже натурально начинает
звенеть. Интересно, я так же тоненько и противно звучал в
семилетнем возрасте? В тот самый год, когда…
В памяти осталось немногое. Только
то, что имело значение. Перекошенная непонятными страстями рожа.
Глухие причитания где-то у меня за спиной, срывающиеся на крик,
едва раздается первый выстрел. Рукоятка револьвера, прилипшая к
пальцам. И ощущение выполненного домашнего задания. Наконец-то
выполненного.
- Братик, а он что, совсем слепой
был?
Глаза человека не должны быть такими
синими. Я еще понимаю, если используются линзы или что другое, но
от рождения… Нет. Неправильно. Несправедливо. Почему из века в век
одним достается все, а другим ничего?
- Кто слепой был?
- Принц.
- Почему ты так решил?
- Но тут же написано…
О, сияние наивного малолетнего неба
чуть потускнело? Приятно наблюдать. Как вполне приятно смотреть и
на строчки, выведенные рукой умелого каллиграфа, оформлявшего книгу
сказок. Наверное, за этот том пришлось выложить изрядную сумму. Не
настолько большую, чтобы она могла пробить брешь в бюджете семьи
Линкольнов, но вполне достаточную, чтобы методично портить
настроение тому, кто всегда довольствовался не сделанными на заказ,
а отпечатанными массовым тиражом изданиями. Мне, то есть.