Если Разрушители и придут сюда, то им
будет трудно найти энергию необходимую для боевых действий. И что
бы кто ни говорил и кем бы их ни считал, они свое дело делали. И
судя по всем признакам делали хорошо.
- Знаешь, мы тут с ребятами подумали,
- начала разговор Милада, - что неправильно нам и дальше называться
Разрушителями.
- Да, - кивнула головой Элени и села
на стул рядом со своей кроватью. – Мы не разрушаем. Мы помогаем
нашему миру залечивать раны.
- Как… как Целители!
- Нет, целители уже есть. У них своя
служба.
- Тогда, тогда какие-нибудь кудесники
или знахари, например.
Элени неожиданно захихикала.
-Представила себе лицо Дима, когда мы
скажем, что мы теперь клан Кудесников.
Собеседница улыбнулась в ответ. В
первое время своего появления в Эшдаре что она, что ее друзья
буквально столбенели при появлении девэры, немели и начинали
судорожно хвататься за свои вергилы. Перед их отправкой в Мюрджен
уже немного пообвыкли, осмелели и даже смогли более-менее сносно
пообщаться и ответить на самые простые вопросы.
- Мы сегодня разговаривали, - Милада
чувствовала себя неловко, но все же решила рассказать, - что когда
мы пользовались энергией разрушения это было не так приятно, как
то, что мы делаем сейчас. Неприятно, трудно физически и
неестественно, словно идешь против своей сути. Когда трогаешь
потоки и чувствуешь их умиротворение, спокойствие всего мира – это
ни с чем не сравнимые ощущения. Еще, когда я в первый раз увидела,
как ты это делаешь, я поняла, что уже не смогу как прежде.
- Тогда зачем вы это делали?
Милада задумалась на несколько
мгновений. С грустью посмотрела на собеседницу.
- Я, все мои друзья, и те кто сейчас
с нами, и кто остался в деревне, мои ровесники, или старше меня,
или те, кто еще растут и ждут своего сэта – мы всегда жили на
Каменном материке. Ты даже не можешь себе представить, что такое
жить на умирающей земле. В ней нет жизни, нет тепла, нет энергии,
даже внутренний мир там ощущается по-другому. Все вокруг мертво.
Созидатели выбиваются из сил, чтобы восстановить хотя бы
что-нибудь. Но каждый раз мертвое забирает себе свое. Засыхают
деревья, гибнет урожай, пересыхает вода. Каждая мена, каждый сэт,
каждый ар – это борьба. Конечно, есть еще те, кто ушел, не выдержал
этого кошмара, но они тоже живут так или иначе на мертвых землях –
Мерзлые земли на севере Астрэйелля, Мертвые равнины на юге. Еще
несколько территорий, где не селятся другие люди. Наш народ –
изгой, у которого нет дома.