Я говорил, что за два года научился
неплохо фехтовать? Забудьте! Рядом с де Треланом я никто и звать
никак. На него напали сразу трое – и безуспешно. Шевалье двигался
быстро и точно, ни одного лишнего движения, ни на мгновение не
останавливаясь, противникам ни разу не удалось атаковать его
одновременно. Выверенные защиты и уклоны, уколы только в шею и низ
живота – места, которые невозможно прикрыть скрытыми латами. Он
явно не хотел ранить – только убить.
А я ничем не мог помочь – один из
нападавших держал рапиру у моей шеи. Я просто не знал, что делать.
Тупо смотрел на бой, надеясь на судьбу, словно баран перед
закланием. Как в пылу драки де Трелан умудрился оценить мое
положение, не могу понять до сих пор! Но он сумел отскочить в
сторону, вложить кинжал в ножны и бросить заклятие. Я заметил, как
с левой руки шевалье сорвался маленький красный шарик и ударил в
бок моего противника. Не убил, но заставил отвести рапиру в сторону
– этого хватило для разрыва дистанции. А дальше Планше сзади
запустил кувшин с вином точно в затылок супостата, и это был
нокаут.
- Спасайтесь, барон, здесь я
разберусь сам! – прокричал де Трелан, вновь атакуя врагов рапирой и
кинжалом. – Вы мне не поможете, только помешаете! Уезжайте
немедленно!
И мы с Планше бежали. Неблагородно?
Хуже, мы струсили. По крайней мере, я. Вроде как выполнил приказ,
но это лишь отмазка для совести. Себя не обманешь – именно струсил.
Способность мыслить здраво вернулась только на выезде из
деревни.
- Планше, бери лошадей, спрячься за
домами и жди меня. Я вернусь, возьму с собой пару пистолетов.
Да, кем бы ни был де Трелан, но жизнь
он мне спас, значит надо ему помочь, если не поздно.
Оказалось – поздно. На подходе к
трактиру я увидел, как шевалье спокойно вышел, сел на коня и уехал.
Только не в Тулузу, а назад, в сторону Нарбонна.
Как выяснилось, четверых нападавших
он убил, выжил только тот, кого Планше кувшином вырубил. Да, перед
отъездом де Трелан рассчитался с трактирщиком не только за себя, но
и за нас, и за разбитую посуду и поломанную мебель – прямо рыцарь
без страха и упрека. Только не все так просто. Однако на серьезный
анализ я в тот момент не был способен – сказался возраст и выпитое
вино. С грехом пополам вернулся к Планше, мы отъехали подальше от
деревни и завалились спать под открытым небом.