Тот Жиль много лет назад отправился в путешествие на Восток, к
неверным, и по слухам – где-то там и сгинул. Во всяком случае, из
всех, кто отправился вместе с ним, вернулся только один старый
слуга, и рассказал, что остальные либо погибли, как его хозяин,
либо в плену. Из плена спустя лет пять или семь вернулись двое –
близкие друзья Жиля, но они ничего не знали о его судьбе. А Жиль-то
был не так прост – могущественный маг, по слухам – практиковавший
некромантию, кроме того – изучавший так называемых тёмных тварей, в
которых верили живущие на Юге, у Срединного моря и его заливов
еретики. Воротившись домой, он вёл себя, как самый обычный
подданный его величества – разве что королю не глянулся, и во всей
этой истории его величество был определённо на стороне Анри,
которого знал с детства.
А потом этот самый Жиль, судя по всему – пройдоха из пройдох,
предоставил его величеству при свидетелях некий документ, якобы –
то самое завещание. И в нём было сказано, что наследство делится
пополам между его братом Жилем и его сыном Анри, а титул перейдёт к
тому из них, у кого будет крепкая семья – жена и наследники, хотя
бы один. Анри к тому моменту не был женат по молодости, но и Жиль
не был женат тоже, кажется – ни разу в жизни. А на этот случай, как
оказалось, в завещании есть соображение – жениться нужно на деве из
семьи де Безье, потому что они – дальние родичи, и просить за ней в
приданое замок Вилль, что в Безансоне, который вместе со своими
землями торчит среди владений Роганов, как бельмо на глазу.
Жан-Филипп завещания не видел, и знал о нём только со слов
Анри.
У нынешнего графа Безье была одна-единственная дочь. И один сын,
но сын тут без надобности, ему уже под тридцать, он сам давно женат
и с детьми. И вот эта единственная дочь, прекрасная Анжелика, как
раз достигла возраста шестнадцати лет и могла быть просватана. К
ней посватались как Анри, так и Жиль. Далее события пошли совсем
плохо, и сначала помер старый граф Безье, отец Анжелики. Да как-то
нехорошо помер – говорили, что будто отравили чем-то, потому что он
полночи бегал по замку в чём мать родила, орал нечеловеческим
голосом, а потом упал и испустил дух. Тело за час после смерти
почернело и едва ли не развалилось на куски, поэтому его пришлось
хоронить очень быстро и с минимальными церемониями.