— Что ты делаешь, мать твою?! Там же
свисток!
— А-а-а!!! Почти оторвалась!
Спаси!!
Я стиснул зубы, набрал побольше
воздуха и мысленно обратился к настоящему хозяину тела, что спал
глубоко внутри подсознания — Троха, выручай, иначе нам конец.
Меня услышали — луч сузился до
толщины мизинца и засиял подобно сварке. Мощности хватило, чтобы
оставить на лбу упыря обугленную черту, а несколько секунд спустя я
наверняка добрался бы до мозга. Предчувствуя скорую гибель, тварь
бросила добычу и с воем ринулась во тьму. К счастью, приспешники не
деградировали окончательно и еще понимали, что такое угроза и
страх, и бросились следом — раз уж предводителю пришлось спасаться
бегством, то и мелочи тут ловить нечего.
— Ооох... — протянул Руслан и
раскинул руки, точно его не слегка покусали, а выпустили кишки. —
Ой, мамочки... О-о-ой, умираю...
— Заткнись, — сел рядом и попытался
залечить раны, но все силы ушли на фонарь.
Пришлось снять пиджак и срезать с
него рукава — хоть травмы и не выглядели смертельными, однако рано
или поздно соперник умер бы от потери крови. И если не остановить
ее, на запах прибежит новая — непуганая — стая, а привечать гостей
мне уже нечем.
— Трофим... — дрожащие пальцы сжали
запястье. — Передай моей семье, что я их люблю. Пошли весточку
папеньке и маменьке, пусть поцелуют за меня Вареньку, Сонечку,
Дашеньку, Катеньку и малыша Акакия. Адрес... узнаешь в
канцелярии.
— Заткнись, — затянул края рукава
потуже, хотя жгут не требовался — даже порез от клинка был не особо
глубоким и не задел артерию. — Ты не умираешь.
— Шутить изволишь? — возмутился
аристократ. — Меня вурдалак укусил! И теперь я сам стану
вурдалаком!
— Хм... — покосился на отметины
свежим взглядом. — Правда? Или это крестьянская байка?
— Не знаю... — Руслан шмыгнул, но
попытался взять себя в руки хотя бы в последний раз. — Так говорят,
но сам не проверял. Черт...
— В принципе, — ощупал колено и
взвесил меч на ладони, — можно попробовать ампутировать.
— Слишком поздно, — толстяк побледнел
еще сильнее и откинулся на исколотую брусчатку. — Яд уже добрался
до сердца. Я чувствую тяжесть и жжение в груди. Должно быть, конец
близок.
— Может, давление со страху
подскочило.
— Брось эти ложные надежды! Не
оскорбляй мою память глупыми уговорами. Я прошу лишь об одном —
проявить милосердие к врагу и оборвать мою жизнь прежде, чем я
наброшусь на тебя с горящими глазами. Пожалуйста — я хочу уйти в
своем сознании, — он шмыгнул и расстегнул рубаху. — Бей сюда —
прямо в сердце.