Я по-прежнему очень боюсь. Но эта его «девочка» льстит мне, потому что, судя по всему, мы одного возраста.
— Вы не хотите здесь проветрить?
— Повернись!
— Что?
— Повернись, — рычит он, и я почему-то подчиняюсь.
А затем вскрикиваю, вздрогнув от того, что чувствую, как тяжелые руки ложатся мне на спину, скользят по талии, ниже по бедрам…
— Стой смирно.
Прикасаются к правой ноге, затем к левой, спускаются ниже. Я пытаюсь отстраниться, но теперь руки ползут по моей ноге, под подолом длинного платья и, дойдя до верха колготок, бесстыже лапают.
— Может хватит, — выворачиваюсь я, резко одергивая юбку, выпихивая руки незнакомца.
Мужчина выпрямляется. И теперь мы стоим друг напротив друга. Он спокоен, как долбанный удав, мне хочется влепить ему пощечину. Но я не рискую, а вдруг он вмажет мне в ответ.
— Похоже, ничего нет.
— Выпустите меня сейчас же, и я иду в полицию.
— Ты итак туда пойдешь. Как ты выиграла столько?
Какое-то время мы молчим, я от страха, а он усаживается за стол, очевидно, о чем-то раздумывая. Потирает костяшки пальцев и хмурится, морщинки чертят линии на лбу. В кабинет, постучав, входит один из его амбалов, наклоняется, пытается говорить тихо, но я все равно слышу.
— Арсений Александрович, все проверили, по базе толкнул. Чистая. Может и вправду везение.
— А пришла с кем?
— С девицами двумя, те давно укатили поддатые с Семеновым.
— Семенов свое не упустит, — усмехается шатен, которого амбал зовет Арсением.
Я вспыльчива, как сто чертей, и никакая этика меня не удержит: я желаю беситься, сколько влезет, когда меня разбирает злость.
— Читала я о вашей игровой зоне и теперь понимаю, почему она терпит убытки. Если вы так обращаетесь с клиентами, то не мудрено, что у вас полупустые залы. Вы невоспитанный хам, сатрап…
— Еще, — смеется.
— Тиран и деспот.
— Это синонимы, — вздыхает, застегивая воротник рубашки, — в шкафу посидишь до утра, подумаешь. Если вспомнишь, как повернула аферу, я тебя выпушу. Витя, упакуй дорого клиента, а я пойду кофейку возьму, голова что-то разболелась от ее визга.
Трудно представить, в каком я шоке от такой наглости, я возмущена до глубины души!
— Вы что, больной? Да я за такое вас засажу. Это… это похищение!!! — Когда дверца шкафа захлопывается, я оказываюсь в темноте, долго и истерично стучу в дверцу, пытаясь выбраться.