Махнув рукой, превращаю воробьев в сгустки дыма. Назову-ка
птичек Рарогами, в честь огненных птиц из славянских легенд.
Возможно, «воробьи» ими и являются, чем Сварог не шутит, хех.
Фантазм берется не с «бухты-барахты», образ оружия создают фантазии
людей. Ведь Анреалиум – это Океан Душ, в том числе людских мыслей и
чувств. Постимпериус безумно далеко, значит, основой для «воробьев»
послужила психическая энергия землян.
Ладно, поплакали над жар-эфиром. Восстановим физиологию. Хватит
уже хромать. Чревато напороться на противника не по зубам. Да и
банально надоело. Глаза, конечно, станут янтарными, еще что-то,
может, поменяется, да и пусть. Объясню матери побочным действием
«разогрева» меридиан живы. Случается, что у освоивших «колодцы»
изменяется внешность.
Обойдется, думаю. Тем более, Елизавета уже прониклась моим
обаянием. Хм, кажется я ее тоже. Никакого конфликта внутренних
систем, я на самом деле воспринимаю эту миловидную блондинку как
свою мать. Просто потому что тело Арсения так ее помнит.
Перезаписать вводные можно, наверное, но достаточно трудозатратно –
уйдут часы самогипноза и медитаций по перестройке сознания. А стоит
ли? Думаю пару секунд. Что ж, моим целям новые родственники никак
не препятствуют, а значит, пускай. Мама так мама.
Сверхрегенерация – это свойство моего духа, измененного
биоалхимией. До сих пор я сдерживал себя. Первым делом затягиваю
засечку на щеке. Дальше берусь за ногу, наращиваю с нуля удаленную
мышцу. Местным Целителям подобное и не снилось. Ампутированные
органы они не способны восстанавливать, только заживлять
повреждения.
- Барин Арсений, а я думала, вы уже ушли в школу, - возникает на
пороге Дося и упирает руки в широкие бедра. – Даже не одеты.
Прогуливать вздумали, пока Елизавета Юрьевна на заводе?
Ай-яй-яй!
Я хлопаю глазами и оглядываю себя – сижу на стуле в одних
трусах. Нога, вроде, больше не болит. За окном ярко светит солнце.
Что, в школу? Уже семь утра? Долго же восстанавливался.
Дося продолжает стоять на пороге, демонстративно хмурясь.
- Барин, хватит спать! – требует служанка к себе внимания.
Наконец поднимаю на нее взгляд, и она застывает. Показная
строгость на лице мигом испаряется. Забыв про образ
воспитательницы, девушка смотрит восхищенно. Значит, позолотели.
Надеюсь, только глаза.