— Ничего не понимаю, — теряюсь я.
— Слушай, пока мы спали, может, апокалипсис какой-нибудь случился?
— Не болтай лишнего! Конечно, за два часа все вымерли, и только мы в бункере отсиделись.
Отвечаю резко, а в душе уже зреет подозрение. Несусь к бане — в баке горячая вода, на столе в комнате отдыха — пышет паром самовар, на блюде лежит нарезанный пирог. Мы хватаем по куску и запихиваем их в рот. На обоих нападает нервный жор.
— Рация. Ты видел рацию? — вдруг вспоминает Мишка.
— Да. На столе в кухне.
Мчимся обратно, сразу набираю координаты отца. Он отвечает мгновенно, словно ждал звонка.
— Батя, куда вы все исчезли? — кричу я.
— Уехали домой, — спокойно отвечает он.
И от этого ледяного тона становится не по себе. Судорогой стягивает шею, я не могу ее повернуть.
— Как домой? — хором вопим мы.
— Сын, поживи на зимовке немного. Еда, вода, тепло — все есть. Свежий воздух, природа, чем не отпуск.
— Не могу! У нас тренировочный матч через пять дней! — от ужаса голос опускается до хрипа. — Батя, как ты мог? Это же подло…
Я был готов к любой выходке отца, но эта…
— Ваши матчи никуда не денутся, — чеканит отец. — Охрана за вами приедет через десять дней.
— Ты понимаешь, что наказываешь не только меня? Мы ведущие игроки команды! Нас же выгонят из лиги!
— Это мне совсем не интересно?
Отец отключается, а я стою с рацией в руках и вижу, как мигает последняя красная полоска аккумулятора. Мы с Мишкой срываемся с места и мечемся вдвоём по дому в поисках зарядного устройства, перерываем все шкафы и полки — пусто.
В своём жестоком домострое отец не учёл одного: я давно уже не тот щуплый мальчик, который вбирал голову в плечи от окрика родителя. Футбол закалил характер и отточил стремление добиваться победы любой ценой до совершенства.
Мы с Мишкой ни секунды не раздумывали, что делать в этой ситуации. На следующий день собрались и вышли в путь. Снежные лыжи не нашли, но дорожка с колеями от снегоходов виднелась хорошо.
— Сколько идти? — спрашивает Мишка, вглядываясь в глубину леса.
— Примерно десять километров.
— К обеду управимся, — друг бодро поправляет на плечах рюкзак с припасами и первый ступает на колею.
Его ноги проваливаются до колен.
***
— Богдан, закончил растяжку? — окликает меня Иваныч и выдёргивает из горьких воспоминаний, которые иногда ещё настигают меня.