Больно. Почему стало так больно?
Наверное потому, что обвыклась настолько, что стала считать этот
зачуханный и всеми забытый колхоз своим вторым домом. И люди,
которые тут работают не первый и даже не пятый год, стали частью
моей жизни. Пожалуй, лучшей частью. Потому что именно здесь я
впервые почувствовала свое место.
- Николавна! – раздался каркающий
голос деда Сен. - Ты чего без дела ходишь? Михалыч заругает!
А он? Как они с баб Валей будут на
пенсию век свой доживать? У них только на одни лекарства тысяч пять
в месяц уходит.
На ватных ногах села на лавочку возле
сторожки рядом со старичком.
- Дед Сень, угости сигареткой, -
прохрипела я.
Тот посмотрел на меня так, будто я с
луны свалилась.
- Вы поглядите, чего делается? Не
доросла еще до сигаретки.
- Дед Сень, ну очень надо, - умоляюще
простонала я.
Он вздохнул, покачал головой и полез
в карман. Дед Сеня по старой щегольской привычке носил сигареты
только в портсигаре. Он был самый обычный, с красивым оленем на
крышке. Привет из старого доброго советского прошлого. Сигареты дед
курил самые дешевые. Он каждую неделю открывал новую упаковку
«Примы» и аккуратно, с филигранной точностью перекладывал каждую
сигаретку в портсигар. Думаете, глупость? Нет. Просто незатейливая
привычка, которая позволяет его чувствовать себя в определенном
тонусе. Если бросил – значит и помирать пора.
- Спасибо, - сипло поблагодарила я и
чиркнула спичкой.
- Только бабке не проболтайся. Сожрет
с потрохами, - предупредил дед и, последовав моему примеру,
обхватил губами сигарету.
Первая затяжка, и мне отчего-то
становится разом легче. Словно от этого нехитрого действа я
успокаиваюсь. Начинаю снова мыслить, а не только чувствовать.
- Дед Сень, скажи, а ты всегда в
жизни поступал по справедливости? – серьезно спросила я.
Пожилой мужчина ответил несразу,
словно перебирал в памяти прожитые годы. Сделал пару затяжек и
ответил:
- Не всегда. Старался, но не всегда
получалось. Иной раз, если бы только за себя ответ держал, то бился
б до последнего, а так… Не просто все.
Честный ответ. Иного я и не
ожидала.
- А если б один был?
- То не стал бы за юбку материну
прятаться, когда немцы все дворы в округе обыскивали, разыскивая
нас с Валюшкой. Мы тогда сильно жару им задали. Да только просекли,
ироды проклятые, что детишки партизанят. Мы в ту ночь с Валюшкой в
подвале спрятались. У нас в доме два погреба было. Мать допрашивали
жестко. Она ни словом, ни взглядом не выдала, только тихо плакала.
После еле отходили… Если б не Валя, сдался бы. И было бы по чести и
совести.