Чувствуя, как к горлу подступает
паника, я выскочила из салона вслед за мужчинами и застыла, в ужасе
глядя на покореженный капот Василичевой старушки и кровавые потеки
на фарах.
- Кого мы сбили? - прошептала я,
хватаясь одной рукой за сердце, а второй пытаясь нащупать телефон,
чтобы набрать Луганскому.
Василич бросил на меня растерянный
взгляд и, ничего не ответив, поплелся в сторону посадок. С сильно
бьющимся сердцем набрала Васьков номер и поднесла к уху. Но вызова
так и не последовало. Трясущейся рукой повторила манипуляцию. Опять
не вышло. Когда я в третий раз ткнула по экрану пальцем, глухой
голос Петермана с издевкой известил:
- Тут связи нет. Можешь не
пытаться.
Я подняла на немца округлившиеся от
панического ужаса глаза. Тот с преспокойненьким видом оперся бедром
о покореженное крыло «Нивы» и достал сигарету. У меня мгновенно
свело спазмом горло, и я осознала – это расплата. Не рой другому
яму.
- И что же теперь делать? – пропищала
я.
Петерман затянулся, с явным
наслаждением выпустил дым и неопределенно пожал плечами. Чувствую,
как задергался левый глаз.
Тут из темноты появился Василич. Он,
запыхавшись, оперся ладонью о машину и выдал:
- Слава богу! Это телок!
Я прижала руки к губам, чтобы
приглушить вскрик.
- Живой?
Василич покачал головой.
- Телок? -удивленно переспросил
Петерман.
- Ага. Здоровый такой,
лохматый…порода новомодная, - Василич запнулся, вглядываясь в
темноту дороги.
Мы с Яном проследили за взглядом
зоотехника – по дороге медленно приближалась какая-то машина, и,
судя по небольшой скорости, водитель явно что-то высматривал по
обочинам.
Наверное, правду говорят, что
человеческий мозг в стрессовых ситуациях открывает новые горизонты
мышления. Не сильно понимая, что именно делаю я молниеносным
движением раскрыла дверцу «Нивы» и содрала драное покрывало с
заднего сиденья. Под изумленными мужскими взглядаминакрыла им капот
и сама вскарабкалась сверху, уселась, поставив ноги на покореженный
бампер.
- Евгения…? – выдохнул
блондинчик.
Я остановила поток слов жестом руки,
а в следующую секунду наши головы повернулись в сторону подъехавшей
к нам «Бехи». Дверцы со всех сторон открылись и на дорогу вышли два
здоровых лба кавказской национальности. Один держал в руках
верёвку, другой – палку. Потом вышел еще и третий. Посмотрел
исподлобья на наши замершие в немом ужасе физиономии и
поинтересовался, коверкая слова своим ярко выраженным акцентом: