И да – её я тоже не представлял в роли моей жены. Что-то не то,
а что, не могу объяснить.
Вроде и красивая и сексуальная, и верная, и человек хороший, и
секс вроде ничего, а вот не то и всё…
Когда стук каблуков Анжелики затих, я откинулся на спинку
кресла, посмотрел в сумрак ночи за окном. Сюда, на двадцать первый
этаж, не добирались огни улиц, и всё что я мог видеть – это
темноту.
Но сегодня в той темноте что-то мелькало, какие-то мои
призрачные мысли, о чём они, я сам не мог разобраться.
В субботу с утра поехал к маме за город.
Как любящий сын я не забывал проведывать её пару раз в месяц,
чтобы она не говорила, что я не внимательный. Визиты мои почти
всегда были и смотринами, и обязанность эта начинала совсем мне не
нравится.
Каждый раз мама приглашала какую-нибудь свою знакомую, с
дочерью. Или чью-то дочь. И непременно желала со мной познакомить.
Порой я даже удивляюсь, где мама всех их находит, чтобы два раза в
месяц к моему приезду приглашать.
Иногда даже закрадывалось такое подозрение, что она сама лично
выискивает всех этих девушек на сайте знакомств, отбирает и потом
представляет мне, как чью-то дочь.
Моя мама конечно удивительная женщина. В своём старании, она
часто не додумывает деталей и выдаёт себя. Но я делаю вид, что
этого не замечаю. Маме простительно, ведь её цель женить меня на
хорошей девушке. Идея эта превратилась для неё в идею фикс. А что
остаётся мне, сидеть улыбаться и делать приятный вид. Я не злюсь,
но чем дальше, тем больше это меня раздражает.
Ни одна из этих девушек не зацепила моего искушенного
взгляда.
Вот и сегодня, сидим в просторной гостиной, чай пьём. Мама в
платье с белым ажурным воротником, с волосами собранными сзади, как
посланница из прошлого, которое навсегда застыло в её строгих
чертах.
Девушка, которую мама сегодня представила, явно только что из
библиотеки. Белая блузка, строгая юбка, волосы в тугой косе. Мама
подбирает по своему, строгому вкусу.
Ничего не имею против, но она не учла, что я терпеть не могу
поэтесс и этих восторженных, слегка перезрелых и немного серых
девиц. Кажется и кожа у них становится серой, потому и зовут их
серыми мышками. Словно они не видят солнца, сидят за своими книгами
днём и ночью и сереют, в своей, совсем не милой, а даже немного
глупой восторженности.