Короче, девица не по мне.
Еле-еле вечер отсидел, а мама всё не отпускает, всё рассказывает
истории, девица стихи затянула.
Бред…
Потом когда уходил, мама до калитки провожает, а сама вьётся, в
глаза заглядывает.
– Ну как понравилась Светлана? Она учительница – русский
язык и литература. Девушка образованная, скромная, и родители
приличные люди.
– Кажется, я это тебе уже говорил и не раз, не приглашай
никого, а то не приеду. Потом сама будешь недовольна. Я с тобой еду
пообщаться, а не с какой-то девушкой. Я их за неделю сотнями вижу,
а тебя только через субботу.
– Так приезжай чаще, что мешает?
– Эх, мама, ты неисправима. Поверь мне, если я у меня
появиться девушка, ты первая об этом узнаешь, – я обнял
её.
Мама маленькая, на две головы меня ниже.
– Ох, Платоша, я уже не знаю что думать. А ты совсем обо
мне не тревожишься, вот умру и не увижу, ни внуков никого. Тебе –
тридцать три скоро…
– Мам, ну хватит, правда. Одно и то же каждый раз. Прошу же
не приглашай, не нужно мне, сам разберусь…
Мама тяжело выдыхала и отпускала меня.
Машина несётся по трассе, из динамика тихая музыка. Вон и огни
города показались. На часах почти одиннадцать.
Спать хочу. Сейчас приду домой, лягу и высплюсь, а завтра буду
валяться в кровати целый день. Никуда не пойду. Мишка звал к себе,
что-то там у него за праздник, я так и не понял, годовщина что
ли?
Не хочу. Я так решил… Завтра отдыхаю к черту всё…
Дзинькнул лифт. Я вышел, прошел по коридору и остановился…
На лестнице сидит – она…
Руки сложила на коленях, голову опустила, кажется что спит…
Странная, второй раз её тут вижу…
Что за привычка на лестнице сидеть?
Только хотел спросить что-то, она подняла голову. На лице
выражение сонное, усталое.
Глянула на меня и спросила:
– У тебя есть что-нибудь выпить?
От такого вопроса я остолбенел.
– Что?
– Глухой? – в голосе отчаяние.
– Я нет, просто показалось, вы спросили, есть ли
выпить?
– Так есть выпить?
Я повернулся в нерешительности, глянул на дверь своей квартиры,
а потом в состоянии безоговорочного согласия, ответил:
– Есть, пойдёмте.
– Наконец-то дошло, – сказала она, но бархатистый её
голос как-то совсем не вязался с этими грубоватыми словами.
От удивления, я даже остановился и успел понаблюдать, как она
поднялась с лестницы и пошла к моей квартире.
Снова этот халат, эти тапочки. Я словно отупел, всё разглядывал,
не мог оторваться. Очнулся только когда она обернулась и
требовательно посмотрела.