удвоенной силой, чтобы я не, дай Бог, не залапала ценный товар. Ведь
состоятельные покупатели не смотрят на цену. Нравится вещь – они ее
меряют. Подходит – покупают. Сетуя на свою трусость, я отправляюсь в
более демократические Манго и Зара, набираю там ворохи одежды и
примеряю все без разбора, не глядя на стоимость. В результате я
возвращаюсь домой обладательницей пускай не самого престижного, но
нового и модного гардероба.
Чем ближе день поездки, тем сильнее мое волнение. Мой бедный желудок
трясется мелкой дрожью и отказывается от еды. Благодаря ему, мне
удается скинуть несколько килограммов и приобрести более тонкую
талию. Мне нравится мое отражение в зеркале, и я чувствую себя готовой к
великим завоеваниям. Если бы только не эта подлая дрожь. Мама не
понимает, зачем я так вырядилась для рабочей поездки. На мои «мама, это
же всетаки Париж!» она качает головой и приглядывается ко мне, силясь
разгадать мои замыслы. Не знаю, насколько ей это удается.
В четверг она едет провожать меня в аэропорт, дает миллион типичных
родительских наставлений и берет с меня слово, что я буду регулярно
звонить. Я машу ей вслед рукой. Мои вещи проезжают по ленте через
металлодетектор, не вызвав претензий у таможенной службы. Я забираю
сумку, набрасываю на плечи куртку и отправляюсь на посадку. Мои
соотечественники, толпящиеся в очереди на тот же рейс, не вызывают у
меня почемуто дружеских чувств. Это на 80% крашенные блондинки на
высоких шпильках, в гигантских солнечных очках, обтягивающих
костлявые попки джинсах и майках с крупными логотипами Cavalli. Они
картинно зевают, прикрывая силиконовые губы унизанными острыми
акриловыми ногтями руками, подчеркивая обыденность предстоящего
полета, и льнут к своим лысым дутым бойфрендам, которые в свою
очередь уже успели затариться в дьютифри «Русскими Стандартами» и
«Рэд Лейблами». От мысли о скорейшем их откупоривании на жирных
физиономиях, поросших трехдневной щетиной, бродит счастливая улыбка.
Судьба решает наказать меня за какието неведомые мне грехи и
подсаживает ко мне под бок парочку таких небритых путешественников с
внушительной бутылкой водки, которую они вскрывают, едва успев
пристегнуться. Стюардесса пытается както урезонить некультурных
пассажиров, но они в ответ хлопают ее по попе и заливисто гогочут. Я
делаю вид, что страшно утомлена, отворачиваюсь к окну и зажмуриваюсь.