– Какого х…я надо? – неприветливо спросил незримый страж ворот.
– Открывай, мудила, Шрам приехал.
– Давно пора!
– Тебя, фуцана, не спросили.
– Ты у меня еще нарвешься… Борзой очень.
– Ты сначала открой, а после мы с тобой побазарим.
Железные ворота медленно поползли в сторону. Все три машины оказались на приусадебной территории и, мягко шурша шинами, подкатили к центральному входу в особняк.
* * *
Тем временем, Алмаз уже ждал гостей, уютно расположившись в огромном кабинете с курительной трубкой в руках. Несмотря на всю «торжественность» момента, одет этот бородатый немолодой мужчина с вальяжно-покровительственными манерами был весьма по-домашнему – в короткую стеганую куртку красного цвета, подпоясанную ремешком, светлые вельветовые брюки и мягкие домашние мокасины. Если бы на ногах у Алмаза были красные штаны и сапожки, он бы походил на Санта Клауса. Сидя в кресле, бородач свободной рукой поглаживал лежавшего у его ног огромного мраморного дога, который периодически зевал во всю пасть, обнажая страшные зубы и длинный розовый язык, другой почесывал гладко выбритый череп.
Во время одного из таких зевков в кабинете появился встревоженный молодой человек лет двадцати пяти. Это был сын Алмаза по имени Альберт – любят в провинции от скуки давать детям вычурные имена. От отца он унаследовал крупные черты лица и большой нос, однако невозмутимости и вальяжности ему еще явно следовало поучиться.
– Что-нибудь случилось, сынок? – лениво поинтересовался Алмаз, попыхивая трубкой.
– Приехал Шрам со своими ублюдками, – коротко доложил Альберт и вопросительно посмотрел на отца, которого с самого детства называл исключительно по кличке: сначала картавя – Аймась, после – Амаз, наконец – Алма-аз.
– Вот и славно. Скажи им – пусть заходят в каминный зал и ждут меня.
– Но ведь их шибком много! Два джипа и «мерс». Из-за тонированных стекол точно не сосчитать, но, я думаю, человек двенадцать наберется.
– И что тебя так тревожит?
– Ну как… Мало ли чо… Кто знает, чо эти москвАчи задумали…
– Эх, сынок, пойми одну простую вещь, – наставительно заметил Алмаз. – Человек, уверенный в своих силах приехал бы с одним водителем. А вот человек ссыкунявый, у которого поджилки трясутся, обязательно захватит с собой всю свою кодлу. – Он сделал паузу, чтобы в очередной раз втянуть дым ароматного табака, после чего добавил. – Впрочем, так и быть, позвони нашим парням… Человек пять, я думаю, будет вполне достаточно… Да, и всю эту сволочь в дом не зови. Пусть сидят в своих грёбаных катафалках и обсираются со страху.