Ответ напрашивается сам собой: причиной их синхронного появления на своих теритториях с высоко развитыми аспектами государственного строительства, является наличие материнской протоцивилизации, в недрах которой они развили все аспекты цивилизованной жизни, что свидетельствует само по себе о высоком цивилизационном потенциале просвещённой протоэлиты материнской протоцивилизации, и этнической элиты, исходящей из неё и способной к самостоятельному государственному строительству и его религиозно-идеологическому обоснованию, что само по себе то же не возникает. Близость к материнской протоцивилизации позволила им синхронно, с небольшим разрывом, развиваться в разных регионах средиземноморского ареала. Территория, на которой находилась материнская протоцивилизация, на интуитивном уровне проявляется из мифологической памяти и артефактов археологических открытий девятнадцатого и двадцатого веков.
Заблоцки пишет: «В центральной и юго-западной Анатолии важную роль в развитии раннеземледельческих поселений играло наличие удобных для эксплуатации месторождений обсидиана, который уже в глубокой древности доставлялся в Палестину и Месопотамию… Многочисленные следы обсидиана (во всех регионах, прилегающих к средиземноморью) указывают на связи с Анатолией, а натуралистические глиняные женские фигурки свидетельствуют о существовании культурной общности на всём пространстве от палестины до Ирана… Об относительно высоком техническом уровне некоторых обществ свидетельствуют каменные сосуды, изделия из обсидиана (реальгара) и керамики… В середине седьмого тысячелетия до н. э. наиболее высокого уровня развития достигли общества, населявшие территорию Анатолии, особенно Конийской долины (долины кипящих ключей или горячих источников палео-неолита. А. Ж.), где плотность населения была выше, чем в других местах.
В долине Конья открыто 22 раннеземледельческих поселения с центром в Чатал-Хуюке, раскопанном в 1961—1963 гг. экспедицией Дж. Мелаарта. Здесь на площади 12 гектар обнаружены следы поселения, 13 строительных горизонтов которого отражают развитие здешнего общества от начала седьмого тысячелетия до приблизительно 5700 года до н. э. Едва ли не каждый слой заканчивается следами разрушительных пожаров. На месте сгоревших поселений создавались новые, но таким образом, что первоначальный план не нарушался. Дома прямоугольной формы строились из высушенного на солнце кирпича. Они террасами поднимались по склону холма и вследствие этого находились на разной высоте. Наружные стены были плотно прижаты друг к другу. Каждый третий-четвёртый дом был храмом или святилищем, отличавшимся от жилых домов богатством внутреннего убранства. В них в большом количестве найдены настенная роспись культового содержания и скульптуры из мягкой глины. В более поздних слоях появляется расписная керамика. Таких храмов Мелаарт насчитал 48, что позволило ему предположить, что им открыт «жреческий квартал». По-видимому это были родовые святилища, и каждое из них находилось в окружении жилых домов, принадлежавших тому же роду. Тематика настенных рисунков и скульптуры, так же как способ захоронения, свидетельствует о наличии верований, аналогичных верованиям других народов Азии (и мира в целом). Наряду с древним и охотничьими культами здесь, как и в Палестине, Месопотамии, Иране, главенствовал культ «Великой матери»…