Просто на этот раз ей это дастся сложнее, вот и всё.
— Это уже вторая чаша, — неожиданно раздался её
тихий и почти спокойный голос. Это был первый раз с момента обращения, когда он
звучал чуть ли не как прежде, разве что более глухо. — Ты убил двоих, чтобы
погубить и меня.
Чарльз впился внимательным взглядом в её лицо.
Вайлет держалась на удивление невозмутимо, вот только её глаза подозрительно
блестели. Он, конечно, пропустил бы её слова мимо себя — жизни этих людей
ничего не значили для него, да и выбрал ради неё именно тех, кто заслуживал
сдохнуть. Вот только каждая буква почти безэмоциональной речи вампирши вбивалась
в голову дольше, чем звучала на самом деле.
Чарльз убил большее количество людей. Не только за
свою жизнь, разумеется, — но и для того, чтобы обратить её. Чаш было не две и
даже не три. И дом, в котором они сейчас находились, совсем недавно имел
хозяев.
Конечно, Вайлет об этом не узнает. Но почему вдруг
Чарльзу так тошно слышать от неё даже об этих двух чёртовых чашах?
«Чтобы
погубить меня»…
Опять-таки, неудивительно, что она так считала. И
это ведь не навсегда?..
Чарльз скривился, не понимая, почему впервые за всё
это время подумал об этом как о вопросе, а не утверждении, чем оно, конечно,
было.
— Ты нужна мне, — наконец, ровно пояснил свои
действия он.
Конечно, не ждал, что эти слова хоть как-то
повлияют. Просто не видел смысла обсуждать чужие смерти. Вместо этого хотел
заронить в её голову хотя бы мелкое зерно другой мысли. Рано или поздно оно
созреет.
На её лице не проскользнуло ничего, даже ни малейшей
тени. Оно вообще словно превратилось в каменную маску после её слов. И только
чуть блестящие влагой глаза выдавали, что Вайлет всё ещё жива изнутри.
— Тебе нужен кол в сердце, — тем же глухим и
спокойным голосом возразила она. — И ты его получишь. Поздравляю, ты создал
свою убийцу. Ты наделил меня силой, которую я использую по назначению.
Решимость в её голосе просачивалась с каждым словом.
Пробиралась через толщу подавленных эмоций, на какой-то момент даже пересилив
сросшуюся с Вайлет мёртвую невозмутимость.
Чарльз улыбнулся. Сейчас даже это было кстати.
Возможно, ненависть к нему станет для неё стимулом, чтобы жить дальше?
Своеобразной целью?
Потому он не скажет ей, насколько она неосуществима.
И дело даже не в силе, которой Чарльз обладал, а в одном маленьком нюансе —
смерть чистокровного повлечёт за собой гибель всех созданных им вампиров.
Включая, конечно, её.