Я не заметила, как мы остановились. Только когда мой муж
выпрыгнул из повозки и лакеи стали снимать моё кресло, вынырнула из
грустных мыслей и обомлела. В буйстве зелени настоящего леса, а не
декоративного парка, возвышался воздушный, как облако и такой же
ажурный и белоснежный дворец. Именно дворец, а не домик, типа
поместья. Казалось, он вырастал из земли прямо на лесной поляне и
сразу устремлялся вверх ажурными полыми колоннами и большими
стрельчатыми окнами. Представилось, как внутри этих колонн ночью
зажигаются огни, подсвечивая все здание. Как играют отблески
цветного огня в стеклянных проёмах окон. Кажется, я начинаю
влюбляться в архитектуру этого мира.
Дорожка по которой мы добирались была извилистой, но ровной, и
моё транспортное средство так не трясло, как на булыжной мостовой.
Вдоль неё росли ухоженные цветущие кусты, и я не могла налюбоваться
на природу этого мира. Вот мы проехали куст с большими фиолетовыми
цветами, словно крылья бабочки. Следом были маленькие
ярко-оранжевые цветочки, больше похожие на оригами и снова крупные,
но уже ярко-лиловые, как наши орхидеи.
Я так увлеклась, что не заметила как мы преодолели дорогу до
поместья и оказались перед большими двустворчатыми дверями
открывшимися при нашем приближении. Магия или датчики движения? В
огромном холле мой муж как-то походя бросил слугам:
— Марису на верх в подготовленные покои и пусть служанки
переоденут и уложат в постель, — всё было произнесено без эмоций,
будто приказал лошадь в конюшню отвести.
От возмущения, аж кулаки сжались. Вот точно говорят: "Любовь
зла, полюбишь и козла". Я была так зла, что даже не рассмотрела
куда меня транспортировали. А вот свои покои, точнее свою золотую
клетку, всё-таки успела. Моё кресло и меня вместе с ним закатили в
большую и светлую спальню. Находящаяся справа огромная кровать
поражала воображение, я такие только в исторических фильмах и
видела. Тёмное дерево, резные колонны и изумрудные тяжёлые
занавеси, собранные и подвязанные у каждой из четырёх колон. И
невесомый, приятно салатовый балдахин тянулся к потолку этаким
шатром. Насколько я помню, именно верхняя часть и называлась
"балдахин". Я читала, что раньше это была необходимость, защита не
только от насекомых, но и от дождя. Тут же было явно все
декоративное.