— Ничего, тетушке уже лучше, можешь, Андрей Иванович, спокойно
ей все докладывать идти, что собирался.
— Вот это хорошие известия, да, — Ушаков поднялся с кресла,
тяжело опираясь при этом на трость. — Пойду, порадую Елизавету
Петровну, жив ее Бутурлин. Ранен только был, но сейчас уже
оклемался родимый. В Петербург едет, да не один. Троих Демидовых
везет сюда на покаяние. А вот ежели бы успели мы задумки все
исполнить, то, глядишь и Василий не погиб бы, — он махнул рукой. —
Эх, что сейчас душу травить, седланного не вернуть, только вот
повод поторопиться появился, да.
— А ты чего все-таки приходил, Андрей Иванович? — тихо спросил
я.
— Так ведь про Бутурлина да про Демидовых-то сказать, — Ушаков
направился к двери, опираясь на трость. — Вскорости их в крепость
Петропавловскую доставят, вот я и пришел спросить, придете ли вы
при дознании присутствовать? — Хороший вопрос. Обычно, я на
дознания не хожу. Не то что в обморок падаю, как только начинается
так называемый допрос с пристрастием, но мне это неприятно. Вот
такой я чистоплюй, оказался. Результатами дознания я с превеликим
удовольствием пользуюсь, а вот самому там сидеть, нет уж, увольте.
Зачем, если существуют специально обученные люди, которые все
сделают в лучшем виде? Другое дело Демидовы. Это на их предприятиях
постоянно вспыхивают бунты. И в тот момент, когда даже до тетушки
дошли известия о нескончаемых волнениях, весьма жестоко
подавляемых, и она направила на Уральские заводы, скажем так,
комиссию по расследованию данных происшествий, во главе с бывшим
любовником, и Василием Суворовым, представляющим Тайную канцелярию,
произошла трагедия. Что там случилось, кто виноват, и другие
подобные вопросы терзали, похоже, не только меня. Ясно одно,
Бутурлин никогда не сошел бы с ума настолько, чтобы схватить просто
так без очень веских на то оснований самых крутых промышленников
этого времени. Ему никто не позволил бы это сделать. Что-то там
произошло на тех заводах, и ответ на этот вопрос могут дать только
сами Демидовы. Частично, конечно, Бутурлин расскажет, но он может
не знать полной картины. Нет, знает он достаточно, и этого ему
хватило, чтобы произвести арест, но все подробности знают только
заводчики. Вот только присутствовать на дознаниях...
— Нет, Андрей Иванович, — я покачал головой. — Я лучше сам
поговорю с ними, без палача, но только тогда, когда они уже созреют
и начнут говорить правду. Так что проводи дознания без моего
участия, а как все будет сделано, так и оповестишь меня.