Лесной принц ожидаемо скис.
— Обязательно делать это сейчас? У меня свои дела имеются, я ищу ответы!
— Ты только что перед телевизором сидел, какие там ответы?
— О, самые разные, недалекая человечишка.
Аня удивленно моргнула, но потом взяла себя в руки:
— Так, я не хочу это знать. Мальфрида, вот что меня интересует. Поговорим о ней и разойдемся, я покажу тебе комнату, в ней будет телевизор, и оставлю тебя в одиночестве. И будешь заниматься… чем бы ты там ни занимался.
— Но зачем говорить о Мальфриде? Она умерла.
— Потому что мне хочется. Вы были знакомы?
Хитромор нехотя устроился за барной стойкой и ответил:
— Все мы в каком-то роде знаем друг друга.
— Ты знал ее близко?
— Что есть близость? Она была невестой одного из моих братьев. Самого противного, хочу отметить. Но Хероглоту вечно удавалось заманить подружек красным словцом и длинным хвостом, вот и Мальфрида не устояла. Но вскоре и она поняла, что хвост у братца, хоть и длинный, но крайне вялый.
— Хероглот – это имя такое?
— Может, и не Хероглот, а Хероворот, но какая разница?
Аня вдруг осознала, что этот лесной принц мог не сказать ни слова правды, даже при том, что врать он не может, это самая известная слабость лесных созданий, ведь сам Древобог завещал им говорить одну лишь правду. Но получилось немного иначе: никакой лжи, но и ни слова в простоте, и в конечном итоге легко остаться в дураках.
— У вас с Мальфридой были близкие отношения? — повторила Аня.
— Она была невестой брата, я же сказал! В семьях всегда близкие отношения, все по заветам Доминика Торетто.
— Да или нет. Ты спал с ней?
— Рядом?
— Рядом, на ней, под ней, в обнимку с ней.
Хитромор оскорбленно поджал губы и отвернулся.
— Спал с невестой брата? — ахнула Аня. — Зачем?
— У меня от тебя какая-то дрожь по позвоночнику, будто слизни прилипли и ползут, ползут… в общем, отвратительное ощущение. Нельзя мне сменить прислужницу? Я согласен даже на того душного слепца. Видел, у него есть Нэтфликс. А еще он считает меня убийцей и боится, что не может не устраивать.
— Когда ты видел Мальфриду в последний раз?
— Трудно припомнить, — запыхтел недовольный принц, и судя по его жалкому виду, готов был зарыдать от отчаяния. — Часто я ее видел, не мог отделаться, она все приходила и приходила. Моя вина в чем? Я ее не звал, на минуточку! Ни единого разочка не звал! Но как обычно окажусь крайним. Вечная история: кто обвинит Хитромора во всем подряд, тот молодец!