Это получается немного спонтанно, а потому неуклюже. Вроде нужно всего лишь встать, но в этом неповоротливом коконе из одеяла я переваливаюсь с ноги на ногу, чуть отклоняясь в сторону.
Как только меня начинает вести вправо, где-то в области локтя, спрятанного под плотной тканью, оказывается рука Марка.
Он не дает мне эпично потерять равновесие и завалиться на бочок.
— Спасибо, — бормочу, а сама нервно посматриваю в сторону кровати.
«Пусти. Просто отпусти меня!» — вопит внутренний голос, язык же прилип к небу.
Делаю маленький шажочек влево, и Марк отступает.
Чувствую, что он смотрит мне в спину. Смотрит и молчит.
Плечи, да и все тело обтянуло напряжением, оно острое, почти болезненное. Еще шаг, и я забираюсь на кровать. Быстро накрываюсь одеялом, теперь уже в полный рост, и прячу лицо в подушку.
Марк шевелится где-то в другом конце комнаты, что-то достает из шкафа. Я лежу не двигаясь и прислушиваюсь к каждому шороху. Вскоре шум стихает. Валиев укладывается на матрац в паре шагов от кровати, а образовавшаяся в комнате тишина становится звенящей.
Гул крови и собственное прерывистое дыхание теперь кажутся невыносимо громкими.
Пытаюсь сосредоточиться на тишине, чтобы заснуть, но у меня не получается. Постоянно кажется, что вот-вот что-то произойдет. Что это галантный жест, очередная провокация и зря я вообще решила согласиться. Но время проходит, а вокруг ничего не меняется.
Марк, кажется, уже спит. И только я ворочаюсь с боку на бок, пытаясь отпустить эту ситуацию и хоть немного расслабиться.
— Ты перестанешь уже ерзать?!
Резко замираю и вдавливаюсь затылком в подушку.
— Теперь я очень разделяю твою идею поспать где-то в другом месте.
Валиев снова подает голос, и потолок в этот момент подсвечивается от экрана телефона.
— Кровать неудобная, — поджимаю губы и даже зажмуриваюсь.
— У тебя всегда есть возможность поспать на полу, в кресле или на улице.
— Обойдусь, — бормочу еле слышно и снова переворачиваюсь на другой бок. — Спи уже. Вообще, если такой чувствительный на звуки, купи беруши.
Марк оставляет мою реплику без ответа и, судя по тому, что потолок все еще слегка подсвечивается, продолжает залипать в смартфон.
Я же подтягиваю колени к груди и невольно начинаю думать о той блондинке, с которой он уехал из клуба. Какова вероятность, что он сейчас может переписываться с ней? Ну или с какой-то другой?