Внутренний голос зашептал: «А ведь он мог тебя и не выпускать из
постели и продолжить терзать, зачем отпустил? Зачем интересовался, как ты себя
чувствуешь?».
Сведя брови у переносицы, прошла в гардеробную. Надевая белье, пытаюсь
разобраться в своих мыслях. Взяла с вешалки перламутровую, молочного оттенка шелковую
ночную сорочку в пол. Надела, приятно холодит тело. Отправилась в комнату,
собрала раскиданные вещи с пола, убрала в стирку. Вернулась, обойдя перепачканную
сторону с окровавленным пятном, и легла с другой стороны. Утром сниму эту
простынь и кину в стирку, чтобы никто не видел моего позора. Закрываю глаза в попытке
уснуть, но перед глазами его обнаженный торс с запрокинутой головой в экстазе.
Рычащий, как зверь, сильная и крепкая шея с выпирающим кадыком. Я открыла на
секунду глаза и снова закрыла. Широкие накачанные плечи стоят у меня перед
глазами, напряженное тело двигается в поступательных движениях, при этом каждый
мускул на его теле приходит в движение. Сильные руки впились в мои бедра, оставив
на них синяки. Боже… его образ мне не дает покоя, стало жарко от этих воспоминаний,
я дотронулась до своих бедер там, где он оставил синяки.
— Это бред какой-то, — говорю сама себе, выпрыгнула из кровати и стала
выхаживать по комнате. — Нет-нет, он мне противен… я точно знаю… — остановилась
и, глядя в пространство, сказала шепотом. — Наверное… — закрыв лицо руками. — Ну
все, это финиш… «кукуха поехала».
Пошла к столу, где лежал мой альбом и карандаши, все равно сон не идет.
Поморщилась от дискомфорта, когда присела в кресло, все-таки… размер у него
совсем немаленький. Я, конечно, не спец, об анатомии мужского тела знаю в общих
чертах, а вот девчонки часто шептались так, что представляю. Откинулась на
спинку кресла. Вживую, конечно, я впервые видела мужской член, и, когда Волк
достиг пика, впервые видела экстаз на
мужском лице… это… эм… кажется, красиво… Дотронулась до своих пылающих щек, как
при пожаре…
— Это просто впечатления… впе-ча-тле-ния… после первого опыта, не
более, это — нормально, Терентьева, — уговаривала я себя и свой внутренний
голос.
— И потом, удовольствия я от этой процедуры не получила. Хм… от кого,
собственно, я собралась получить удовольствие, от этого «мужлана»? Ой, не о том
ты, Терентьева, думаешь, от него бежать
надо… бежать… — с этими мыслями открыла альбом, выдохнула и взялась за карандаш…