Перелёт в Эмираты выдался изматывающим. Тщетные попытки Анны забыться сном, которые продолжались вплоть до самого утра, сменились такими же безуспешными попытками разгадывания судоку. До смерти утомив себя этим занятьем, Анна перевела взгляд на сидящую возле неё пожилую даму. Она умиротворённо листала небольшой альбом живописи и подолгу рассматривала каждую иллюстрацию. Втайне присоединившись к своей соседке, Анна могла насладиться акварелями, выполненными с невероятным мастерством. Нежные фиолетовые ирисы, просвечивающиеся лепестки лилий, восхитительные птичьи крылья, грустные глазки совёнка… С каждой новой страницей сердце Анны замирало. Потрясающее сходство. Сходство, встречаемое разве что на… фотографиях. Она усмехнулась. Воистину, эпоха Ренессанса подарила миру не только величайших живописцев и граверов, скульпторов и архитекторов, учёных и философов, но и величайших фотографов. Ведь, по большому счёту, художник и фотограф – звенья одной эволюционной цепи.
В аэропорту Анну радушно встретил сам Джази-аль-Халиль в сопровождении своего круглощёкого младшего брата Ильхама, который, однако, вскоре откланялся. При виде обличённого в белую кандуру22 шейха Анна впервые отчётливо ощутила, насколько противен ей этот человек, его надменный взгляд, лоснящиеся губы, торопливые жесты, резкий душащий запах парфюм. Под палящими лучами утреннего солнца они направились к ожидавшей возле аэропорта машине.
Аль-Халиль поинтересовался, как прошёл перелёт (спасибо, на высоте!), и помог Анне донести до машины её сумки. Она делала вид, что внимательно слушает его экзальтированную речь, попеременно кивая и прыская со смеху. Тёмные очки в пол-лица надёжно защищали Анну от его безотрывного пронзительного взгляда. Жара обвила её кольцами, словно питон.
– Будьте уверены, вам создадут идеальные условия для работы. Ну вот, мы на месте.
Шофёр уложил чемоданы в багажник, и уже через миг чёрное «Порше» на всех парах приближалось к мерцающему Дубаю. Фантасмагорический город небоскрёбов, в вечной эрекции застывший посреди аравийских песков, разбудил в Анне то редкое чувство, которое она испытывала, сидя в первых рядах на парижских показах мод или проходя мимо элегантно оформленных магазинных витрин, рекламирующих новую туалетную воду во флаконах редчайшей красоты. Щекочущее чувство аристократичности, эксклюзивности, люкса, зарождающееся в области живота и электрическим разрядом пробегающее по всему телу. Девушка взяла всегда весящий на шее фотоаппарат с объективом, похожим на подзорную трубу, и, опустив окошко авто, сделала несколько кадров миражирующих в знойном воздухе зданий. Ненароком она заметила физиономию аль-Халиля, отразившуюся в зеркале заднего вида, и поняла, что и он, в свою очередь, смотрит на отражение Анны, доступное ему с переднего места.