ню), разместившегося в том же отеле, что и она. Встреча изменила жизни обоих. Купидон выстрелил в самое яблочко. Курортный роман, овеянный атмосферой творчества (Чарли рисовал своих гермафродитов, Анна фотографировала природу островов), был обречён на продолжение. Прощаясь, они пообещали друг другу встретиться вновь в ближайшем будущем. И если коллекция картин Чарли стала триумфов, то фотографии Анны Шенкевич были раскритикованы в пух и прах. Журнал «Smart Art» назвал их «ультрапресными иллюстрациями для туристического буклета». Известный фотограф Оноре Пиво, разместив на своей странице в Facebook несколько свежих работ Анны, прибавил следующий комментарий: «Мы ожидали большего».
Анна сходила с ума. Чтобы утешить её, Чарли на две недели приехал погостить в Париж. Его взору предстала разбитая, разочаровавшаяся во всём девушка. Две недели пролетели в один момент. Они гуляли по Тюильри, ели мороженое, слушали бродячих музыкантов, по вечерам наведывались в Латинский квартал и занимались любовью. Все невзгоды остались далеко позади. Анна боялась спугнуть счастье.
– Сhérie3, не отчаивайся, – говорил лежащий рядом с Анной Чарли, поглаживая её волосы. В окне спальни, словно в камине, полыхал закат. – У тебя всё ещё впереди. Куда спешить?
– У меня есть ты. И это главное.
Незавидная участь постигла и следующую выставку Анны под названием «Tableaux vivants»4. Фотографии состояли из двух частей: на одной изображалась сама картина-оригинал, на другой – её инсценировка. Шаржированию подверглись работы мастеров самых разных культур и эпох: от Боттичелли до Уорхола, от Репина до Хасигути Гоё. Труднее всего поддавались имитации произведения русских художников. Изображённые ими лица передавали эмоции, уловимые лишь наиболее тонкими натурами: ярость, разведённая любовью, агапэ5, оттенённая отчаянием, призрение, обрамлённое страхом. Анна с головой ушла в искусство. Сколько времени, сколько сил ушло на то, чтобы подобрать натурщиков с подходящими пропорциями и похожими чертами лица, чтобы изготовить идентичную одежду, отрегулировать освещение, создать околдовывающие декорации, переносящие зрителя в неопределённую сферу между миром фотографий и миром живописи. И всё насмарку. Восторженный отзыв выставка получила лишь от одного искусствоведческого журнала, признавшего проделанную работу «новаторским подходом к забытому виду творчества». В целом же, цикл «живых картин», вопреки всем ожиданиям Анны, остался незамеченным. Мир вокруг снова потускнел. Но самое страшное случилось позже…