– А почему с ними не пошёл?
– Остался охранять холодильник.
– Он такой ценный?
– Он на солнечной батарее.
– А… кстати, ты заметил как они вычисляют своих?
– Неа, мне не до этого было. Выжить бы.
– Плохо.
– Знаю, но выбора особого не было: либо бежать, либо потом на собственном опыте узнать, как они различают своих и чужих. И откуда они вообще взялись?
– Из Москвы.
– До Москвы почти триста километров, как они добрались за час?
– За час? Я еду третьи сутки.
– То есть, ты два дня назад уже знала, что происходит?
– Да.
– И почему всем не рассказала?
– Время – самая ценная вещь на земле теперь. Если бы я задержалась хотя бы на час, могла бы вообще не выбраться. Стоп. А как ты добрался до заправки так далеко от города?
– Ну… Я прибился к семейной паре на машине.
– И где они?
– Они… Они меня высадили.
– Почему?
– Сказали, что еды всем не хватит, ещё меня кормить.
– Вообще здравая мысль.
– Не бросай меня, пожалуйста.
Ника повернулась к мальчишке и начала его рассматривать. Маленький, очень маленький. Один не выживет. Бросать нельзя, чтобы не говорил рациональный мозг. К тому же, неизвестно, сколько будет продолжаться эпидемия…
– Если через четыре года эпидемия не закончиться, я продам тебя тому, кто будет снова разводить здоровых людей.
– Хорошо. Только до этого не бросай меня.
Они ехали почти неделю, на ночь пряча машину по маскировочный тент и стараясь не шуметь. Но оба прекрасно понимали, что рано или поздно им придётся где-то остановиться и осесть. Потому что невозможно вечно бежать. Каждый день они подолгу разговаривали, Ника дважды звонила матери, которая добралась-таки до Иркутска и просила ни в коем случае не приезжать. Почему – непонятно. «Боится, что привезёшь заразу» – пояснил мальчишка. Они обсудили дальнейшие планы, и пришли к выводу: куда бы поехали, покидать территорию страны не будут, и прибиваться к большим группам – тоже. У них слишком много всего редкого, чтобы остаться без него из-за собственной глупости.
– Я не хочу снова стать младшим, когда только повзрослел.
– Я так и не знаю, кто ты вообще.
– А это важно?
– Ну, как хоть тебя называть?
– Зови меня как хочешь, это сейчас не важно.
– Как это «не важно»?! А что я буду кричать над твоим трупом?
Они засмеялись. Напряжение, сковывающее обоих всё это время, стало понемногу отступать. Ника открыла подлокотник и достала конфеты – единственное, что так и не смогла выкинуть. Мальчишка сунут пару в рот и весело захрустел.