«Когда я был на практике, нас предупреждали, что никакие книги за границей покупать нельзя. Да и таможня нас проверяла всегда особо тщательно. Даже через проходную порта ничего запрещённого не пронесёшь».
«Вот такие ушлые, как ты, провозят всё, что угодно через границу, потому что книжки запрещённые читают. Вот чем ты докажешь, что не привез её из-за границы?»
«Извините, я не понимаю вопроса. Доказывать можно только то, что произошло. А как можно доказать то, чего не было?»
«Вот ты, какой хитрый, так и хочешь выкрутиться. Но факт обнаружения у тебя клеветнической запрещённой литературы у тебя обнаружен. Тебе от этого уже никак не отвертеться».
«Но я же Вам говорил, что не знал об этом».
Тут в разговор, наконец, вмешался начальник факультета: «Ты, курсант Панкратьев, не правильно отвечаешь. В твоих ответах видится стремление выкрутиться. Если виноват, то так и отвечай, мол, виноват. Оступился по незнанию, буду впредь бдительным. Юлить очень некрасиво».
Сергей согласился: «Как скажите, так и буду отвечать, только я серьёзно не знал, о чём эта книга, с нами же никто не занимался этими вопросами».
Командир роты тоже решил помочь Сергею: «Это моя недоработка, у нас в планах политзанятий не включались вопросы о писателях отщепенцах, врагах социалистического строя. На следующих занятиях мы поднимем эту проблему. Курсанты должны знать и уметь распознавать ухищрения разного рода врагов социализма».
Но у замполита было своё мнение по этому вопросу: «Ладно, хватит его защищать, его вопросом мы ещё займёмся на парткоме. Неизвестно, что там ещё решат заслуженные товарищи. Если бы не твоя отличная дисциплина за четыре года обучения и хорошая успеваемость, то выгнали бы из училища без разговоров, теперь иди и подумай хорошенько о своём проступке. Разговор не закончен».
На парткоме училища присутствовало много ответственных партийных работников. Были даже из Райкома партии. Там Сергея вывернули наизнанку. Райкомовские товарищи даже предположили версию: «Если он такой тихий и малообщительный со своими сокурсниками, то может, он состоит в какой-нибудь нелегальной антисоветской организации».
Это уже был камень в огород партийной организации училища. Тогда уже начал защищать честь мундира заместитель училища по политической части: «Если у вас такие подозрения, то они должны быть на чем-нибудь обоснованы. Наоборот, работа у нас поставлена так, что любые недовольные высказывания курсантов становятся известны мне. А от Панкратьева никто из курсантов не слышал и намёка на недовольство. А, как известно, из выявленных организаций антисоветского толка, их члены ведут активную агитацию против социалистического строя».