– Истина никогда не ошибается, а тебе стоит придержать язык, потому что благодаря мне ты вообще родился на этот свет, – я не хотела напоминать о том, что люди находились на грани гибели, когда мы пришли, но Айден вывел меня из себя. – Вы были жалки и ничтожны, убивали друг друга, пытаясь выжить. Двести лет вы подвергали нас гонениям, несмотря на то, что мы хотели помочь. Двести лет велась охота на ведьм! Так вы называли нас! Все юные девушки, отличавшиеся красотой, сжигались на кострах со всей суровостью, их вешали, терзали, только потому, что они напоминали нас. Наш образ был дьявольским отродьем! Однако мы не имели права убивать, только для того, чтобы спасти свою жизнь, иначе потеряли бы уважение, с трудом заработанное. Голод, страх, одиночество, непосильная миссия лежала на наших плечах, но мы все отдавали вам, людям, прося взамен лишь внимания! А теперь такой, как ты, ничтожный и презренный, смеет унижать меня!
– Вы…, – Айден резко замолчал и зло глянул на сына, который сжал его плечо, – вы все не так поняли, – сквозь зубы произнес он. – Приношу свои извинения. Мы уходим, – коротко бросил он и направился к выходу.
Но я уже забыла про него. Мои мысли тут же забились в истерике, когда Итан учтиво поклонился и извинился за отца:
– Мне жаль, что так вышло. Он не плохой человек, однако, по неизвестным мне причинам ненависть к вам застилает ему глаза. Отец много рассказывал о вас, – Итан замолчал, а я затаила дыхание в ожидании. – Много не очень хорошего. Но я вижу, что он ошибался, – на этих словах Итан вышел вслед за Айденом, оставив меня совсем без воздуха.
– Госпожа, – робкий голос служанки Анит не сразу достучался до моего сознания, – госпожа, с вами все в порядке?
Я посмотрела на нее и снова с тоской вспомнила Анну. Такие же шоколадные кудряшки, ореховые глаза и добрая улыбка. Как мне не хватало моих сестер! Особенно в этот момент, когда я не знала что делать.
– Да, Анит. Со мной все хорошо.
Я тихо лежала в кровати, стараясь уснуть, но синие глаза преследовали меня, стоило опустить веки. За что?! Чем я провинилась перед Истиной, что она послала мне это наказание. Ведь вскоре мы должны уйти, и к той сумятице, что бушевала в моей душе, теперь прибавилась сердечная тоска.
Я поняла, почему он сомневался, но радость от того, что он не верит отцу, недолго держала меня в воздушных объятьях. Разум трезвонил о том, что не стоит позволять любовной лихорадке завладеть мной, но… но… Бессмысленно сопротивляться.