— Моя бабушка, воспитанная в
православной вере, перестанет со мной общаться, если узнает, что я
просто присутствовала на этом... уроке.
Снова сдавленное хрюканье.
— Тогда лучше ничего ей не говорить,
— резонно рассудил Фа Хи и повернулся к Вэю. — Через неделю она
должна знать основные понятия концепции Дао. Если сделает хотя бы
одну ошибку, будешь наказан.
Вэй сложил кисти рук в привычном
жесте и, пытаясь скрыть подёргивающееся от сдерживаемого смеха
лицо, поклонился чуть не до земли.
— Твой старший брат поможет понять
наше учение, — добавил Фа Хи. — От твоего усердия зависит его
благополучие.
— Тогда можете сразу снять с него
кожу, — дёрнула я плечами. — У меня уже есть вера моего народа, и
менять её я не собираюсь.
— И не нужно. Но не думаю, что вера
твоего народа запрещает узнавать новое, — и, уже обращаясь ко всем,
продолжил:
— Самосовершенствование для обретения
бессмертия — долгий и кропотливый процесс. Существует формула:
выплавлять эссенцию-цзинь нужно, преобразуя её в энергию-ци,
выплавлять энергию-ци, преобразуя её в... — мой мозг перешёл в
режим экономии энергии.
И в этом я должна разбираться через
неделю? Если здесь практикуют телесные наказания, с целостностью
кожи Вэю точно придётся распрощаться. Скосила на него глаза —
наивный болван мне ещё и подмигивает! Скользнула взглядом по другим
адептам. Лица — сосредоточенные, в глазах — благоговение. Неужели
они в самом деле понимают, о чём проповедует Фа Хи? И
никаких записей — значит, всё запоминают? До сих пор у меня никогда
не было ощущения собственной бестолковости, а здесь... Я горестно
вздохнула. Поскорее бы «практическая» часть. Но она всё не
начиналась... Окончательно перестав следить за «уроком», я унеслась
мыслями к моей реальности, к родителям, которые сейчас наверняка
ставят на ноги все местные службы. Увидеть их хотя бы на секунду,
сказать, что со мной всё хорошо...
— ...тиран приказал рассечь дяде
грудь и вырвать его честное сердце, — пробился сквозь мои мысли
голос Фа Хи. — Но Бигань сам вынул из рассечённой груди своё
сердце, бросил его на землю и покинул дворец племянника. Святой
мудрец Цзян Цзый влил в Биганя чудодейственное снадобье,
позволявшее жить без сердца. Бигань больше не вернулся в
императорский дворец и, не имея подверженного страстям сердца,
стал...