– Милая, – говорит она, когда Марина второй раз за утро задевает бедром плиту, – у тебя правда все хорошо? В чем дело?
– Ни в чем, – с оскорбленным видом отвечает Марина.
Для подростка ненормально быть такой замкнутой. Неужели жизнь среди самых чопорных в мире пенсионерок заставила ее повзрослеть раньше времени? Или здесь замешан тот вульгарный мальчик, с которым Марина вчера была до того сдержанной и сердитой, что любая мысль (боже правый!) о романтических чувствах должна была запнуться и умереть? Или во всем виновата эта проклятая школа, где царят мелочность, самодовольство и скупердяйство? Лора постоянно ловит себя на ненависти к Кум-Эбби, а потом вспоминает, что это был выбор Марины, ее пламенная мечта. Если девочка ошиблась, то ни за что не признается.
– Но…
Они смотрят друг на друга поверх ящика с ножами. Матерям положено знать, что творится на душе у детей, но Лора не такова. Больше всего на свете она боится, что не сумеет понять, когда дочери понадобится ее помощь. «Если бы она поговорила со мной… – скажет Лора позднее. – Если бы я только знала».
Марина совсем не думает о Гае Вайни – ей это часто приходит в голову. Близится зимний триместр; она поступила в Кум-Эбби всего четыре месяца назад и уже чувствует себя измотанной, больной и побежденной. Она идет в Чешский центр на «Доктора Живаго», потом на детский предновогодний утренник у миссис Добош – с лимонадом, кофе и настоящим цыганом-скрипачом, на которого неловко смотреть, – а сама даже притвориться не может, что осталась довольна. Ее почти семнадцатилетний лоб избороздили морщины. Она который день не может решить, какая одежда защитит ее от небывалого холода и сколько взять с собой фотографий. Все равно что на войну собираться. Вещи, прежде такие простые, обретают особенное значение. Безопасность семьи зависит от того, найдет ли Марина счастливый шарф; ее собственное будущее – от перьевой ручки, которая поможет поступить в Кембридж.
Кембридж. От одной мысли о нем у Марины перехватывает дыхание. Она хочет, должна попасть в Кембридж. Она в него влюблена, она без него никто. Теперь нельзя отвлекаться.
Поэтому никакие пятиклашки ее не волнуют. В Кум-Эбби Гай и смотреть на нее не станет. К тому же ее сердце принадлежит другому.
Школа, впрочем, заинтересована в том, чтобы ученики общались между собой. «Реестр» – украшенный гербом буклет – содержит все их адреса и телефоны. Марина не находит там Гая, но время от времени, перечитывая адрес Саймона Флауэрса, видит себя как бы чужими глазами: Фаркаш, Марина; Лондон, Пембридж-роуд, Запад, 2, Вестминстер-корт, квартира № 2, и телефон – 01 229 8753. Открытое приглашение.