Глядя на неспешные тягучие движения амбала, я представил, как бы
он стал пересчитывать деньги. Мучительно медленно, с тщательной
неторопливостью перекладывая монеты из одной стопки в другую,
подолгу рассматривая… Наверное, каждую еще бы попробовал на зуб. Я
содрогнулся и мысленно похвалил себя за то, что не стал
отказываться от странного на первый взгляд предложения Гристана и
отдал предназначенные для выкупа деньги ему.
Лысый наконец закончил изучать снаряжение.
— Ожидай, — коротко бросил он, убирая в ножны кинжал, затем
сгреб мое снаряжение в кучу и тяжелой походкой скрылся за дверью.
Вернулся меньше, чем через минуту, с пустыми руками. Бросил на меня
долгий взгляд и снова уселся за стол. Пододвинул к себе раскрытую
книгу, взял перо и принялся вновь выводить свои закорючки.
— Сколько ждать-то? — спросил я, но амбал не ответил, лишь
неопределенно повел плечом, не отрываясь от тяжелых страниц.
Видимо, три слова составляли его суточный лимит на речь.
Ожидание заняло около получаса. За это время я успел вдоль и
поперек исчертить маленькую комнату шагами и несколько раз
выглянуть наружу, чтобы убедиться, что с Шипаськой все в порядке.
Говорить с лысым я больше не пытался — уже понял, что это
бесполезно.
Без привычной тяжести оружия я чувствовал себя некомфортно,
поэтому, когда дверь за спиной амбала вновь открылась, едва не
подпрыгнул от нетерпения.
— Ну что, егерь, забирай свои железки! — радостно заявил мне
улыбчивый коротко стриженный парень, выкладывая снаряжение обратно
на стол. На его кожаном фартуке виднелись следы масла, а
мускулистые руки покрывали мелкие ожоги.
Я взял в руки любимую глефу. Обсидианово-черное древко из
фернского стекла еще хранило жар кузни, а от клинка чуть пахло
дымом. Я вгляделся в радужную сталь.
На первый взгляд ничего не изменилось. Все те же хищные обводы,
обрисовывающие универсальную, пригодную как для колющих, так и для
режущих ударов форму. Откидной шип на обухе — таким можно пробить
панцирь или использовать как ограничитель, превратив глефу в
подобие рогатины. Остро заточенное лезвие с тусклыми переливами от
многочисленных добавок, входящих в сложнейший сплав.
Но кое-что новое все же добавилось. Маленькое клеймо у самого
древка. Не смотря на крошечные, с ноготь, размеры, оно вмещало в
себя целую картину. Волосяные линии, заключенные в круг вдавленного
металла, складывались в силуэт величественного дерева, у основания
ствола которого красовались перекрещенные меч и глефа. Королевский
дуб с егерским крестом — герб Сотрора и символ Ордена. Ниже, вне
границ круга вилась тонкая вязь. Я пригляделся и смог разобрать
свое имя. — Как вы это делаете? — восхищенно спросил я. — Я
понимаю, клеймо одно на всех. Но надпись!