Нисилиск не возражал.
— Хорошо, Шипаська. Стой здесь и жди меня. Никуда не уходи. Если
будут приставать — кричи. Можешь клюнуть, но несильно. Понял?
Молодец.
С некоторым сомнением я преодолел оставшееся до мастерской
расстояние. Послушается или нет? Понимает ли он вообще, что я
говорю, хотя бы самый общий смысл? Если нет, у меня проблема. Чтобы
удержать эту скотину на месте не хватит никакой веревки. Несилиск
ее просто порвет или в крайнем случае перекусит. А таскать с собой
якорную цепь я не готов.
У самого порога я обернулся.
Шипаська остался стоять на том же месте. Он совершенно
по-куриному рыл лапой землю и что-то увлеченно склевывал с
мостовой. От ударов мощного клюва на камнях оставались заметные
выбоины.
Я поспешно распахнул дверь. Пока все шло хорошо, но затягивать с
делами все же не стоило.
В мастерской до того я бывал всего-то пару раз, а потому успел
забыть, как она выглядит изнутри. Я оказался в небольшом помещении,
дальнюю стену которого отгораживал длиннющий видавший виды
деревянный стол. Даже скорее верстак, с единым массивным подстольем
вместо отдельных ножек. Зашторенные окна почти не пропускали свет.
Было душно. В воздухе висел запах металла и горячего масла.
За столом над раскрытой книгой склонился лысый как коленка
верзила, одетый в кожаную жилетку на голое тело. В толстых пальцах
он держал облезлое перо, с помощью которого что-то сосредоточенно
записывал на желтоватые страницы. За его широкой спиной
проглядывала закрытая дверь. Других дверей в помещении не
наблюдалось.
При моем появлении здоровяк нехотя поднял голову и вопросительно
дернул подбородком.
— Аделард, егерь, — представился я, подходя к столу-верстаку. —
Хочу выкупить снаряжение. Вице-магистр должен был…
Здоровяк не дослушал. Кивнув, он полез лапищей куда-то под
столешницу и вскоре извлек на свет несколько чуть примятых листков.
Пробежался глазами по ровным строчкам, хмыкнул пару раз. Потом
отложил бумаги в сторону и вперил мне в грудь толстый палец.
Уставился выжидательно.
— Что? — я не понял значения этой пантомимы.
— Медальон, — нехотя разлепил губы лысый, — Сверю.
Я снял с шеи медальон и протянул верзиле. Тот принял его и
некоторое время придирчиво изучал, беззвучно шевеля губами. Затем
снова кивнул и осторожно опустил на столешницу рядом с бумагами
Гристана и раскрытой книгой. Поднял на меня взгляд, отчего-то
тяжело вздохнул и сделал еще один жест, на этот раз как бы обведя
столешницу рукой. Надеясь, что правильно понял, чего от меня хотят,
я снял и выложил перед ним меч, глефу и кинжал с арбалетом.
Здоровяк снова вздохнул и принялся внимательно разглядывать оружие,
подолгу вертя каждый предмет в руках.