Да, Настов временно стал уродом, временно оборотился чудовищем, практически безотчетно он рискнул испытать красавицу, прежде чем доверить ей сокровище души своей. Сокровище он словно бы в кулаке приготовил, как свинчатку, когда глумился и корчился на пороге. Но простоватая красавица отказалась вникать в тягостную для нее психологию Настова, ушла в равнодушном бешенстве. Потому Настов решил не звать через таксистов женщину, из опасения перед искусом отдать и ей сокровище своей души за приемлемую плату. Он пригласил одновременно двух женщин.
Почему не целуются? Целовались… Понравилось… Правда, когда они удалились, начало трошки колбасить. И не трошки, а так, что Настов впоследствии предпочитал воздерживаться от повторения таких у себя радушных гостин. Ведь и космическая выправка запоев не помогла справиться с лихой отдачей внутреннего мира после.
Филиппу Настов представлялся с тех пор героем красного фонаря, пусть Настов и вошел в его свет единожды, тем паче он был героем. Дважды герой, трижды герой, четырежды – уже что-то официозное. Официоз нехорош даже в красном отсвете, там он особенно ужасающ. Ван Гог не знал, чем и смягчить пронизанный красным светом официоз. Отнес в бордель свое ухо, завернутое в салфетку. Очень хотел смягчить официоз борделя. Филипп в свидетельство восхищения перед подвигом Настова подарил ему постер с картины Ван Гога «Терраса вечернего кафе», чтобы, если Настова опять заколбасит трошки, он посмотрел с кровати поверх усов на дверь своей комнатки изнутри и умиротворение бескорыстного искусства ответствовало такому же его взгляду.
* * *
Филипп приблизился к таксистам, они посмотрели на него проницательно.
– Куда ехать? – спросил один.
– Мне не ехать, – затруднился Филя.
– А что тогда?
– Мне другое.
– Другое?
– Ну да.
– Э, мы дурью не торгуем, отвали, командир.
– Мне дурь не нужна. Мне нужно совсем другое. Понимаете?
– А, совсем другое.
Подошли еще двое таксистов.
– Парень нарывается, – с сожалением констатировал первый.
– Ну что ж… – заинтересованно произнес один из подошедших.
– Я не нарываюсь, – опроверг Филипп, – я слышал, вы в курсе… Мне услуги нужны.
Водилы облегченно выдохнули.
– Ты ясней выражайся. А то можно неправильно понять, – посоветовал первый таксист, – покарауль вон у табачного ларька. К тебе обратятся, – пообещал он.