– Я Пустышку видел! – выпалил я, остановившись прямо перед отцом.
– Пустышку? – перепачканные в машинном масле руки застыли над распотрошенным насосом, – где?
– Там, у перекрестка, – я махнул рукой с сторону дороги.
– Давно?
– Да только что, минут пять назад!
– Ты уверен?
– Я видел медальон у нее на шее, – я покрутил пальцем около того места на груди, где он висел у Вики.
– И что она там делала?
– Поехала на наш рынок.
– Какого черта ей здесь надо?! – фыркнул отец, ни к кому конкретно не обращаясь, и вновь пристально посмотрел на меня, – она тебя видела?
– Да, мы с ней…
– Ты что, с этой мразью разговаривал!?
– Да так, всего пара слов… – я слишком поздно понял, какую оплошность совершил, – она только…
Грозно, как надвигающееся цунами, отец поднялся из-за стола. Он отбросил в сторону отвертку и крепко ухватил меня за подбородок мозолистой и пахнущей металлом рукой.
– О чем вы с ней трепались!?
– Н-ничего особенного, – его пальцы так сильно сжимали мою челюсть, что говорить было даже немного больно, – она лишь спросила, как проехать на рынок, и все.
– Что еще? – он встряхнул меня, почти оторвав от земли, – что еще ты ей рассказал? Она у тебя еще что-нибудь выпытывала?
– Т-только мое имя, – проблеял я, безуспешно пытаясь попятиться.
– И ты сказал ей?
– Ну-у-у…
– Отвечай!!!
Я очень хотел соврать что-нибудь, но мой своенравный язык рассудил иначе.
– А что в этом такого?
– Кретин! – хлесткая оплеуха швырнула меня на доски пола, – тебе что, жить надоело!? Я сколько раз тебе объяснял: даже не приближайся к Ним, ни в коем случае не заговаривай и не смотри Им в глаза! Или ты совсем тупой!? Хочешь, чтобы и тебе мозги вычистили и память стерли!? – отец добавил еще пару выражений, которые мне слышать не полагалось.
– Но я же не знал, что она – Пустышка! – попытался оправдаться я, – я только потом разглядел…
Отец шагнул вперед и, наклонившись, снова стиснул мою шею, пристально всматриваясь мне в лицо.
– Что случилось? – услыхав шум, на веранду выглянула мать.
– К нам в город Пустышка пожаловала, – объяснил отец, чуть ли не с омерзением отдернув от меня руку, – и этот остолоп уже успел с ней где-то пообщаться!
Негромко охнув, мать привалилась к дверному косяку.
– Что же теперь будет? – дрожащим голосом спросила она, с трудом удерживаясь от того, чтобы не скатиться в панику.