– А теория этого кришнаита, похоже, подтверждается.
– Отчасти да. Ну что, как рука?
– Да отпустило вроде, только пальцы онемевшие еще.
– Ты иди, спи…
– Да, пойду, – Иваныч еще раз приложился, закрутил пробку и
отдал мне флягу, – только если что, сразу буди.
– Обязательно, – я снова отвлекся от управления и приборов и
оглянулся на Иваныча.
Пирс на железке был свободен, и пришвартовались по-барски, то
есть, как получилось, так как руль у нас почти заклинило еще три
дня назад. Иваныч намеренно загнал «Аврору» на отмель рядом с
пирсом, судно уткнулось килем в каменистый берег и, чуть
накренившись, замерло. Вымотались и устали все… Кроме того, что
были трое увечных, не сильно, но с переломами, остальной экипаж
отделался небольшими ушибами, испугом и весь переход занимался тем,
что подменял тех, кто стоял на ручной помпе, потому как мотопомпа
перегрелась и вклинила к исходу первых же суток болтанки.
– Иваныч, а как мы слезать с мели-то будем? – спросил я
капитана, когда он дал команду заглушить двигатель.
– Никак! Пока с нашей верфи ребята сюда не прибудут и не
устранят течи по трюму, а потом сдёргивать ее буксиром с мели и на
буксире же тащить к Сахарному.
– Все так плохо?
– Да, не в те воды сунулся наш флагман, – хмыкнул Иваныч и
как-то грустно улыбнулся, – но свою задачу он выполнил, и даже
перевыполнил.
– Ладно, я к радисту, дам радио по закрытому каналу и…
– И спать! – договорил за меня Иваныч, а потом утопил кнопку
громкой связи и сказал: – Всему экипажу – благодарность от
капитана… всем отдыхать двенадцать часов!
Прежде чем завалиться спать после того как я дал радио на
Сахарный, сначала зашел к нашему врачу, чтобы перевязать колено, но
тот спал прямо на операционной кушетке. Не стал будить,
самостоятельно перевязался и побрел в свою каюту, в которой тоже
«без задних ног» уже дрых Юра. Вытянувшись на шконке и закрыв
глаза, я слышал через открытый иллюминатор, как Иваныч вежливо
посылает Сашу и бойцов комендатуры Железки:
– Мужики, все потом, у нас все живы и все кроме меня уже спят…
неделю на ногах с перерывом на пару часов сна – это тяжко, все
позже, Саша. Радио на Сахарный мы дали…
Саша что-то ответил, но я уже не слышал и провалился в сон.
Спал беспокойно, снилась какая-то муть… снова картинки из
детства и солнце, настолько яркое и жаркое, что я проснулся оттого,
что жутко хотел пить. Предрассветные сумерки достаточно освещали
каюту, я поднялся с постели на ноги и сразу почувствовал
ненормальность наклона палубы – сидим на мели с приличным креном.
Юра вздрогнул и открыл глаза…