— Шустрый какой, — замечаю, когда всё, на что остаётся моих сил, это прижаться лбом к его плечу. Ткань охладела на морозе, и приятно освежает разгорячённую кожу.
— Мне нравится делать то, что хочется, — рокочет где-то вверху его внезапно севший хриплый голос. — Сейчас мне захотелось поцеловать тебя.
Я хочу посмотреть в его глаза. Они у него тёмные, в ночи почти чёрные, но кажется: стоит это сделать, и момент разрушится окончательно. Наступит осознание, что я зря поддалась порыву, не знаю… но что-то точно произойдёт. Но Сергей, похоже, не из тех, от кого так легко спрятаться в привычной для меня скорлупе:
— Посмотри на меня.
Требуя, он ловит пальцами мой подбородок и одним ловким движением заставляет слушаться.
— Алис, это просто поцелуй. Чего ты прячешься?
— Я не прячусь, пф, — фыркаю и даже улыбаюсь, но Сергей качает головой, не веря. — Правда, я просто… чёрт, я триста лет ни с кем вот так вот не целовалась. Да ну, так я не целовалась, кажется, вообще ни с кем.
Губы Сергея — припухшие и от этого чертовски соблазнительные — растягиваются в горделивой и слегка порочной усмешке, а мне хочется его стукнуть. Снова хочется, потому что нельзя быть таким симпатичным. Отцу Костика таким быть нельзя и точка.
— Алиса, мы же взрослые люди, ну… а жизнь такая короткая, чтобы отказывать себе во всём подряд.
— В поцелуях, да? — смеюсь, понимая, что он прав. Только… — А если…
Если, если. Их так много в моей жизни, но мужчина, стоящий так близко, сминает все барьеры, словно это не выстроенные годами каменные бастионы, а перегородки из тонкого картона.
— Молчи, — повторяет недавнюю просьбу, а меня захлёстывает мощной волной жара, когда вспоминаю, что после неё последовало. — Я знаю, о чём ты думаешь. О Маше, о Костике, о том, что нам нельзя, потому что это пошлость и непотребство — целоваться с мужчиной, который произвёл на свет зятя. Верно, я же угадал?
— Теперь я у тебя спрошу: мужчина, что ты делаешь в моей голове? — И смеюсь, поражённая тем, что никогда прежде я не встречала человека, способного так точно угадать, что творится на моём сердце, в мыслях.
Сергей оставляет шуточный вопрос без внимания, а вместо этого убирает мои растрепавшиеся волосы за уши, до самого горла застёгивает на мне пуховик, словно вот такая нехитрая забота — смысл его жизни. И… мне это нравится, честное слово.