И еще мне поливать не приходилось. Почти каждую ночь дождик шел.
Это благодать просто. Сорняков тоже, на удивление мало было, так
что пары часов утренних хватало мне за огородом-то
присматривать.
А потом мы шли к Рыске утрешнее молоко переводить. Не получалось
же ничего. И сил уже никаких не было, и может быть бросили бы мы
это дело, как вспомнила я про то, как мама домашний сыр варила с
помощью кислоты лимонной.
И начали мы экспериментировать. Лимонов здесь не было, но
лимонку же можно уксусом заменить. Яблочным. Когда первая головка
получилась, девки разревелись от счастья. Меня обнимали, слезами
заливали…
Но хотелось нам не просто творожный сыр, а настоящий. Твердый.
Так что эксперименты продолжались. Я вспомнила, что ферменты еще
какие-то есть… пектин, или пепсин… какой-то… и вроде в яблоках
зеленых что-то такое есть. Только, раз из сырых кислота получается,
может проварить их надо?
Яблоки здесь росли только дички. В лесу. Мы ближайшую к
поселению ободрали всю. Научились делать желе. А сыр нам никак не
давался.
Потом бежали мы с Салиной к господину Гририху. Устав нашего
колхоза уже почти закончен был. И отдохнуть хотелось, да нас бы
правда, бабы на части порвали бы. Каждый день, то одна приходила,
то другая. Чтоб удостоверится, что дело двигается. И первое
собрание назначено было уже на после ярмарки на следующей неделе на
Второй день.
Я сначала не понимала, почему бабам так по вкусу эта идея
пришлась. А как стали посетительницы про дары свои рассказывать –
поняла. Вот, например, та же Рыска. У нее Дар с коровами ладить. Ни
у кого корова столько молока не дает, сколько у подруги моей новой.
Но во всем поселении коров с десяток. И пусть Рыска ко всем
захаживает, и помогает с уходом, но мало ей. Дар больше просит. Это
как у меня. Сначала я думала, что двадцать соток огорода – это
умереть можно. А сейчас уже свой весь засадила, у Салины все
свободные грядки заняла, да с таким нетерпением ждала, когда уже
выделят мне поле для овощеводства. Я тыкву посажу. Тыквы у тети
Клавы всякой разной много было. И кабачков. А еще в сидератах у
меня горчица была. И даже гречиха. Мало, с горсточку всего, но
через несколько лет можно будет кашу гречневую есть. А не
цветочную.
И что мне больше всего нравилось, от чего я вечером без ног от
усталости валилась счастливая, как никогда в жизни. Уважать меня
стали во вдовьем поселении. Я впервые была не дурочкой-Аллочкой,
над которой за глаза хихикали, а в глаза с усмешкой учили истинам
прописным. Я впервые была человеком, к которому шли за советом. И
вдруг оказалось, что я очень много всего знаю. И не просто ерунды
какой-то, а чего-то важного. Нужного. И за помощь люди благодарны
мне были.