Еда + тепло = жизнь.
А тут такая безумная небрежность. О причине странностей мог
догадаться я, но не пираты. Просто теперь северян грее нечто теплее
чума и жалкого очага. Огонь, который невозможно погасить.
Пираты сошли на берег. Стоянка племени производила гнетущее
впечатление. Небрежность, мусор, объедки и какое-то нехорошее
запустение. Вот валяет в грязи каменный топор. Ценная вещь для
дикаря вроде, а выброшен. Вон гниет пол туши оленя, но ни один
стервятник не спешит полакомиться мясом. Так не должно быть. Все
это неправильно.
Канртегец замер. Мимо него пролетело что-то похожее на бабочку.
Моряк пригляделся. Это были всего лишь хлопья пепла из огромных
костров в лесу.
– Эй, тут ребенок. – один из пиратов обращался к канртегцу.
Похоже именно уроженец островного города знал язык северян.
Сопровождаемый двумя пиратами, он направился в косо поставленный
чум. Там действительно сидел чумазый ребенок лет пяти, который
качал головой из стороны в сторону будто с чем-то категорически не
согласен. Рядом с малышом тлели угли костра, от которых шла тонкая
струйка черного дыма, закручиваясь по спирали. Моряк наклонился к
ребенку, несколько раз щелкнул смуглыми пальцами перед худым
личиком то ли мальчика, то ли девочки.
– Где взрослые? Эй, малыш. Где твои мама и папа?
– Взрослые… взрос… – вздохнул ребенок, глупо, словно дурачок
вывалив красный язык.
– Да. Взрослые. Твое племя.
– Огоньки… Они смотрят на огоньки.
– В смысле на костры?
– Нет… Огоньки летают по небу. Огоньки-светлячки. Духи. Искорки
Сердца.
– Жертвоприношения. Они точно ушли для какого-то ритуала. –
высказался недавний эксперт по титькам Рене Лании. – Здесь воняет
дурной магией. Надо валить.
Что ж, местные работорговцы проявляли гораздо большую
смышленость, чем персонажи ужастиков.
– Ладно. – вздохнул канртегец и хотел уже было уходить, но тут
ребенок заговорил снова.
– Взрослые смотрят огоньки… А мама с папой… Уже горят! – малыш
рассмеялся так, что пираты вздрогнули. – Горят! Они кричат. Кричат!
Я слышу! Слышу!
Ребенок повернулся к ним и можно было теперь видеть его безумные
глаза, затянутые как бельмом желто-гнилостной пленкой. Гной
скопился под веками, почти слиплись ресницы.
– Уходим быстро. – решительно прошипел сквозь зубы канртегец,
пытаясь привести в чувство напуганных коллег по опасном
бизнесу.