– Не кричи! – тихо, но
очень убедительно попросил маг. – Да, любовь моего
единственного сына… наделала глупостей. Много. Но в том, в чем ее
обвинили, она виновата не была. А церемонию бракосочетания своей
властью запретил я, если это тебя так волнует. Сначала надеялся,
что отпрыск найдет другую спутницу жизни, а потом… потом осталось
только воспитывать внука и искать виновных в гибели его родителей.
Но я говорил не о том. Тебя не удивляет, что, несмотря на
происхождение, ты смог поступить сначала в Зеленую стражу, а затем
перевестись в столичный гарнизон, где намеревался делать
карьеру?
– Чей я потомок, знали
многие, – пожал плечами Каэль. – Да и потом, после
тренировок под руководством чародея, разменявшего восьмую сотню
лет, даже самый строгий наставник новобранцев выглядит неопасным и
симпатичным, как бешеный волк или саблезубый тигр, например.
– Ну, может, я и был иногда
излишне требователен, – с явной неохотой признал магистр
магии, – но даже с такой подготовкой сына преступницы не
приняли бы в ряды воинов… не окажи ему поддержку некое
высокопоставленное лицо.
– А потом это самое лицо сделало
так, что сына преступницы вышвырнули оттуда с треском, – зло
бросил Каэль. – Да, я знаю, что все твои попытки официально
закрепить наше родство провалились. Лорды-жрецы были против. Но… но
так-то зачем?!
– Лучше я, чем другие, –
развел руками старый эльф. – Наш сюзерен Висфоэль, да будут
милостивы к нему предки, погибший незадолго до твоего третьего
совершеннолетия, когда можно было совершить нужные ритуалы, хорошо
относился ко мне. А вот его сын не желает знать старика, который
когда-то давал ему уроки чародейства с применением… несколько
грубых методов для лучшего усвоения материала. Еще два правителя не
хотят вызывать его неудовольствие по столь ничтожному поводу. Мое
же время уходит. Скоро оно закончится совсем. И тогда многие из
тех, кому пришлось перейти дорогу нашему роду, вспомнят об одном из
лишенных защиты его представителей. Другим родичам ты безразличен.
В лучшем случае.
– Что ты имеешь в виду? –
От удивления Каэль забыл об обиде, кипевшей в его душе раскаленной
лавой и так и норовившей выплеснуться жгучими и, самое главное,
обоснованными словами наружу.
– Я стар, – пожал плечами
чародей. – И я не архимаг, что мог бы попытаться обмануть
смерть. С каждым днем мне все труднее оставаться среди живых. До
того момента, как ты лишишься единственной защиты, совсем недолго,
и раз уж мой внук так и не успел обезопасить себя собственными
достижениями, дело взял в свои руки его дед.