В себя
прихожу через несколько минут и понимаю, что мужчина меня почти до берега уже
донёс. Пытаюсь вырваться, но огромные ручищи держат, словно железные тиски.
Мужчина снова пытается успокоить, а у меня в голове возникает мысль о том, что
если бы он хотел убить, то ему стоило просто подождать, пока я сама захлебнусь.
Но нет, этот человек, в руках которого я словно невесомая пушинка, кутает меня
в свою куртку и платок, потом прижимает к себе и несёт на руках к селению.
Не угрожает,
не мучит и после пытается помочь. Только не знаю, зачем ему это. Сейчас у меня
плохо получается думать. В глазах картинка то и дело чёткость теряет, а на тело
накатывает неимоверная слабость. Я замёрзла, устала, а душа на осколки
разлетелась – ни собрать, ни склеить. Хочется забыться и уснуть, а проснувшись
осознать, что это было всего лишь ночным кошмаром. Матушка и батюшка живы и
журят за то, что своеволие допустила в угоду своей гордыни.
Я бы сейчас
с радостью порку ивовыми прутьями выдержала и суточную молитву в углу на
коленях, на соли. Приняла бы наказание с радостью, лишь бы всё оказалось
страшным сном и не более.
Но огромный
мужчина куда-то ведёт меня, а потом буквально силой в бесовскую машину
запихивает. Я зажмуриваюсь от страха. Время всё идёт, а кошмар не
заканчивается.
Украдкой
начинаю взгляды на мужчину кидать, чтобы понять, чего мне ожидать от него.
Рассматриваю большие руки, сжимающие руль. Они бугрятся мускулами. Я таких рук
ни у одного мужчины из нашего селения не видела. А этот, если захочет, двумя
пальцами меня пополам переломает и не заметит.
Мы очень
долго куда-то едем, в машине уже жарко становится, но я всё никак согреться не
могу. Мокрые вещи прилипли к телу, но все неприятные ощущения как-то
отстранённо воспринимаются. Перед глазами горящие дома родного селения, лица
матушки, батюшки и сестры.
Как я ей
завидовала, ведь Настёнку видный парень засватать хотел.
А теперь
осталась только я. Одна одинёшенька в этом огромном, непонятном и страшном
мире. А ещё мужчина этот. Михаил, кажется. Он новое испытание для меня
приготовил. Хочет, чтобы я в бесовскую коробку по доброй воле зашла. Остаётся
только господа молить, чтобы сжалился, пощадил и уберёг.
На
инстинктах действую, хотя сама недавно смерти у всевышнего просила, чтобы к
любимым отправиться. Большой грех это, но я снова смалодушничала. Видимо, не
зря боженька меня наказывает. Испорченная я насквозь.