С такими мыслями я и заснула. Утро
наступило внезапно. И по ощущениям — прямо мне на голову. Хотя нет,
на мою несчастную макушку обрушился не столько рассвет, сколько
энтузиазм Дары. Некромантка обещала восстать меня из постели и
слово сдержала.
Я сидела на краю кровати и пыталась
осознать, где нахожусь, почему меня пытают и как бы
сдохнуть…
— Ты проспала сигнал побудки, —
жизнерадостно сообщила некромантка. — Поэтому сейчас быстро
собирайся, если не хочешь пропустить еще и завтрак.
Я кивнула и, зевая, начала собираться.
Глянула в расписание. Первой парой стояла рунология. Интересно,
многое ли успели пройти без меня? В школе такого предмета не было,
и я надеялась, что пропустила вводные лекции.
Как оказалось, делала я это зря. Едва
успела позавтракать, добраться до аудитории и обосноваться на
втором ряду, как началось занятие и я поняла: придется наверстывать
не просто много – очень много.
Профессор Кинсли оказалась женщиной во
всех смыслах поразительной. Она уже достигла того возраста, когда
число лет, прожитых магом, могло колебаться от сорока до
четырехсот, а уровень язвительности и вовсе не имел верхней
планки.
Строгая, внимательная, требовательная
к себе и адептам, она не давала и минуты передышки. Ее лекция
перемежалась с опросом. И когда кто-то не мог ответить, она не
обращалась к следующему студенту, чтобы тот помог своему
одногруппнику. Метода преподавания госпожи Кинсли была иной:
замявшегося с ответом просто выдергивало с места магией
преподавательницы, и тот шел к доске как марионетка — рвано,
неестественно и явно против собственного желания.
Оказавшись рядом с доской, адепт, не
выучивший тему предыдущего занятия, брал в руки мел и начинал
писать. Точнее, как я поняла чуть позже, переписывать всю прошлую
лекцию. Даже если адепт сам того не желал, его рука выводила слова
помимо воли владельца, подчиняясь заклинанию профессора. И пока
студент корпел над наказанием, Кинсли уже опрашивала следующих. Или
диктовала новый материал.
Его я усердно конспектировала. А еще —
ломала голову, глядя на первую пустую парту: где же Дрон? Или Мор?
Я так и не смогла определиться, как мне его теперь называть. Раньше
я сидела с сыном канцлера на первой парте и не подозревала даже,
кто со мной рядом. Считала его своим другом, парнем, как и я, из
простой семьи… А сейчас не знала, как относиться к тому, кто мне
лгал, хотя и не намеренно.