На часах было уже восемь вечера, когда
я поплелась к себе в общежитие. А ведь предстояло еще сделать
задания на завтра.
Когда я подошла к крыльцу, то заметила
прислонившегося к стене недовольного Мора. Причем с
букетом.
— Я тут уже прорву времени торчу.
Влюбленного придурка изображаю…
— Зачем? — просила я
недоуменно.
— Затем, что мы за обедом договорились
встретиться. В шесть вечера. У библиотеки.
Я едва не застонала. Твою ж… Я напрочь
об этом забыла!
Видимо, выражение моего лица было
столь красноречивым, что Мор без слов все понял. И протянул мне
букет со словами:
— Вот. Держи.
— Зачем цветы? — не поняла
я.
Если до этого думала, что глупее
ситуации быть не может, то сейчас, переспросив, как канарейка, во
второй раз «зачем», убедилась: может! Еще как может.
— Это прикрытие, — произнес Мор,
дернув уголком рта. — Чтобы лишних подозрений не вызывать по поводу
нашей встречи. А так — влюбленная парочка. И никаких вопросов. Так
что бери давай. И восхищайся ароматом.
Ну я и взяла этот веник… Скромные
астры пахли на удивление ярко. Чуть горьковатой свободой, осенью и
закатом, последние лучи которого сейчас золотили нежно-белые острые
лепестки цветов.
Я зарылась в букет лицом, на миг
прикрыв глаза. А когда отпрянула от цветов, то Мор неожиданно
улыбнулся и дотронулся до кончика моего носа со словами:
— Ты пыльцой испачкалась...
Наверняка со стороны это выглядело
мило. Как и то, что Толье галантно взял мою сумку, правда не
преминув тихо посетовать:
— Булыжники ты там, что ли,
таскаешь?
Я оставила этот вопрос без ответа. И
мы пошли прочь от крыльца по одной из дорожек. Мне показалось пару
раз, что в спину нам кто-то смотрит. Но оборачиваться не стала,
влюбленная девушка такие глупости не должна замечать. У нее голова
другим занята.
А Мор меж тем потянул меня на
безлюдную тропинку, пройдя часть которой мы сиганули в кусты
бузины. Продрались через них и вывалились на полянку, в центре
которой росла плакучая ива. Ветви ее плотным пологом свисали до
самой земли.
Толье отвел часть из них, открывая
проход, и с интонацией галантного кавалера произнес:
— Прошу…
Я нырнула в этот своеобразный шатер.
Мор следом. И едва мы оказались под покровом ветвей-плетей, как
Толье тут же щелкнул пальцами, создавая полог тишины.
— Ну вот, теперь можем и поговорить, —
удовлетворенно заключил он.