Уставясь в Настины глаза, старуха бормотала непонятные слова. Девочку охватила слабость, ей захотелось спать. Настена едва держалась на ногах. И только сжатые бабкины коленки, не позволяли свалиться ей на пол. Аграфена, круговыми движениями продолжала массировать голову внучки, словно втирая в нее свой бубнеж.
Настя очнулась, вернее, проснулась, когда за окном уже было светло.
– Вставай, – сказала ей Аграфена, входя в комнату. – Иди встречай родителей, вон, пришел автобус.
Настя молнией схватилась с кровати, оделась и пулей выскочила на крыльцо. От автобусной остановки навстречу ей шли улыбаясь, ее родненькие: мамка с тятькой. Девочка кинулась к родителям. Воспоминания от вчерашнего бабкиного шептания у Насти не осталось и следа. Не помнила она и того, как очутилась в кровати раздетой, и укрытой одеялом. Родители вернулись навсегда.
После радостных приветствий, и вкусной еды, лежа в постели, Настя вслушивалась в тихие голоса родителей и бабушки Аграфены. Оттого, что наконец-то тятька с мамкой вернулись домой, Настя уснула счастливой.
– Ну что же, вот я вас и дождалась, – начала разговор Аграфена, когда стол был убран, а посуда перемыта, вытерта и поставлена на место. – Завтра я умру. Не перебивайте, – на протесты сына с невесткой, строго сказала старуха. – Дарья, мое смертное будет лежать на табуретке, рядом с моей кроватью. Остальное, что делать, сами знаете, не маленькие, – как всегда сурово, подытожила Аграфена.
Сын с невесткой сидели, будто пришибленные. У Дарьи вовсе некстати мелькнула мысль: «Ведьмы умирают трудно», – об этом она слышала от деревенских баб. Когда те меж собою шептались, будто ее свекровь ведьма. Однако, Даша только посмеивалась. Она не верила бабьим сказкам. Но когда в ночь под Рождество зашла на кухню, чтобы попить воды, увидела такое, отчего решила, что у нее поехала крыша. У печи, спиной к ней стояла ее свекровь.
Конец ознакомительного фрагмента.