Но, оно, конечно, я раньше-то таких не видела. Что у нас в
деревне народу-то, раз, два и обчёлся. А тех, кто есть, наизусть,
можно сказать, знаешь, надоели все хуже горькой редьки.
- Полы, конечно, смогу.
- Не вырвет? - какая у него улыбка... Как у артиста заграничного
прямо.
- Не вырвет.
- Уверена, Дарья? - да он что, издевается, что ли?
- Вызывали, Сергей Владленович?
- Проходите, Марь Николавна. Вот девушка Вам на смену. Она
уборщицей, Вы нянечкой. Но чтоб без жалоб.
- Больше не повторится, Сергей Владленович, - женщина явно рада
перемене своего рода деятельности, расплывается в угодливой улыбке.
Не очень приятная тётка, если честно.
- Идите, Марь Николаевна.
Я встаю, собираясь уходить вслед за тёткой, но меня,
оказывается, никто не отпускал.
- Куда, Дарья? Тебе ещё экзамен сдавать. На профпригодность, - и
опять улыбается. Нет, он точно издевается.
- Какой ещё экзамен?
- Я должен убедиться, Дарья, что ты умеешь пользоваться
больничным оборудованием.
- Ведром с тряпкой, что ли?
- Краном с водой, Дарья Александровна, краном. Покажи мне, как
ты это делаешь, - и кивает на раковину с краном в углу.
Меня опять заливает душной краской, даже дышать становится
труднее. Вот сволочь, а. Пользуется своим служебным положением и
моим безвыходным и развлекается за мой счёт. Что ж он думает, у нас
в деревне воду только из колодца, что ли, брали. Но, по правде-то
говоря, в основном, конечно, из колодца. Но в школе у нас
водопровод был!
Правда, когда наш слесарь дядь Митя его монтировал, он там
намудрил чего-то, и наш кран в туалете для девочек открывался как
раз наоборот, не так, как положено. На дядь Митю наш директор Ольга
Павловна долго ругалась, но дядь Митя оправдывался тем, что был
недокомплект и он поставил, что нашёл. Вот я и привыкла. Потом-то,
уже в Москве, переучилась, конечно.
- Смелее, Дарья Александровна, смелее, - вот, блин, у меня
сейчас руки дрожать начнут. Чего он стал-то так близко. И пахнет от
него так приятно… Совсем не больницей, а чем-то таким, от чего аж
голова кружится начинает.
Ладно, пора уже кончать с цирком этим. Да что ж теперь этот
проклятый кран не открывается ни фига!
- Не в эту сторону, Даша, не в эту… - мои пальцы обхватывает
тёплая сильная рука и мы вместе поворачиваем проклятый кран. В
обратную сторону.
Чувствую себя полной идиоткой. А он наклонился почти к самому
моему лицу и говорит что-то. Но я почему-то не могу разобрать слов.
Громко хлопнула дверь. Опять Аглая эта. Что за имя такое, сейчас
так не называют никого. Сверкнула глазами, хвостом своим мотнула и
вылетела, как ошпаренная. Чего приходила, спрашивается.