Я,
скрыв улыбку, начала разливать кофе и добавила туда немного
молока.
—
Что ты делаешь?! — удивленно воскликнул отец.
—
Папа, я же помню, что тебе не понравился кофе, — я сложила два и
два и догадалась, о каком напитке он мне рассказывал по пути из
порта, — поэтому предлагаю попробовать его с молоком. Поверь, так
тебе понравится больше. Можно и сахар добавить, но с моим сливочным
мармеладом лучше пить так.
Удивившись моему напору, он взял протянутую
чашку немного отпил:
—
Хм… Так и правда намного лучше, — задумчиво протянул он.
Мама к странному напитку притрагиваться не
торопилась, она взяла чашку с панна-коттой и нерешительно
зачерпнула содержимое маленькой ложечкой.
Столовые приборы здесь очень походили на
земные, лишь вилка была двузубой, но основная масса людей в городе
пользовались просто ложками. Наша же семья хоть и считалась
небогатой, но все вышеперечисленное имела, и даже
больше.
Я
решила, что еще от одной порции сладости не откажусь, и тоже взяла
кружечку.
—
А где Мамук? Я думала, он уже с вами, — огляделась я в поисках
брата.
Мама с отцом ответили не сразу, увлекшись
десертом:
—
Мамук? Он куда-то убежал с друзьями. Скоро придет. — Мама смотрела
на меня округлившимися глазами и облизывала ложечку. — Лейла, что
это?
—
Ммм? — я недоуменно посмотрела на нее.
—
Я спрашиваю, что это за рецепт? Откуда ты его узнала? Это же… это
же… — она снова зачерпнула ложечкой и отправила в рот, прикрыв
глаза.
—
Я же говорила: сама придумала, — пожала я плечами, поедая
вкуснятинку.
—
Лейла, дочка, мама права, у тебя получилось нечто очень вкусное. Я
нигде и никогда прежде такого не пробовал. Да и… как ты его
назвала… кофю. С молоком и правда вкуснее.
Отец внимательно на меня смотрел и чего-то
ждал. Я решила косить под дурочку и только недоуменно хлопала
глазками — знала, к чему приведут все эти ниоткуда взявшиеся знания
у маленького ребенка… Знала и то, что это только начало. Но
сознательно решила приоткрыться. В эту самую минуту решила. Пусть
считают меня немного странной, пусть заподозрят непонятно в чем, но
этим людям я решила довериться хотя бы немного и надеялась, что они
не предадут. Мне до зубовного скрежета надоело притворяться
маленьким ребенком! Да что там притворяться! Просто быть маленьким
ребенком! Это хорошо лишь говорить: вот бы опять стать маленькими и
не знать ни забот, ни хлопот! А на деле, да еще в другом мире и с
другими устоями… Да еще и с полным отсутствием всего того, что дает
современному человеку цивилизация… Лишь с Мамуком я могла хоть
немного быть собой, потому что была его старшей сестрой, и какими
сестры бывают в пять лет, он мог знать только от меня. Дети
постарше на подсознательном уровне чувствовали, что со мной что-то
не то, и хоть и любили играть в придуманные мною игры и даже
прислушивались к моим словам, но все-таки чувствовалась некая
внутренняя дистанция, которую мы не могли преодолеть в общении друг
с другом. Для младших же я была маленькой мамочкой. Как меня,
кстати, они и называли: Лейла-ма или просто Лейма, ведь к трем
годам редко кто имел хорошую дикцию.