- Бред, это бред, понимаешь? Никто в
это не поверит. Хрен, кто поверит в это.
- Давай, ну, роди, что-нибудь свое. Ты
же у нас гений креатива!
Легко сказать роди… На светофоре
зажигается зеленый, но впереди стоящая машина продолжает стоять.
Непредвиденная задержка заставляет психовать, и я срываюсь на
крик:
- Ладно, ну все, поехали уже… Блин
чего они все там умерли, что ли?
Несколько раз нажимаю на кнопку
клаксона. Никакой реакции, стоит как наср…но.
- Сто пудово баба за рулем!
Сомова одергивает:
- Слушай, сиди и не дергайся,
а?
Мне нужно выплеснуть избыток эмоций, и
я начинаю вылезать из машины:
- Так, стоп – машина! Давай ты будешь
сидеть и не дергаться. А вашего брата лечить надо.
- Вашего брата… На себя
посмотри!
Подхожу к стоящей впереди машине. Вот
дура, губы красит, а все должны стоять и ждать. Одно слово -
блондинка.
- Понятно…
Наклоняюсь к открытому
окошку:
- Слышь, ты, овца… Свисток дома
красить надо. Или ты забыла, где руль?
Девица ошалело опускает руку с
помадой:
- Чего?
- Того. Продай свой гроб, купи
мозги!
Моя визави, очнувшись,
огрызается:
- Рот свой закрой! Хамка!
- Чего ты сказала?
- Уши мыть надо, поняла?
В таком ключе, чую, словесный поединок
может затянуться, и мы с места долго не сдвинемся. Приходится
отступить с боем, нанеся последний
удар сопернице:
- Слушай, курица безмозглая, твое
счастье, что ты баба, а баб я принципиально не бью.
Разворачиваюсь и иду назад к машине,
оставляя блондинку беситься за стеклом. Сажусь на свое место и
получаю от Аньки укоризненный взгляд.
- Ну что, проорался?
Демонстративно отворачиваюсь. Я прав,
чтобы она не говорила.
***
От Беговой промчавшись по Тверской – Ямской, сворачиваем на
Театральный проезд и опять катим до самой Москворецкой набережной,
где, переехав по Краснохолмскому мосту Москва – реку, оказываемся
на Садовнической набережной, а тут и рукой подать до Большой
Татарской. Наконец подъезжаем с Анютой к редакции, и она
притормаживает возле тротуара. Долгая дорога не успокаивает, я
продолжаю трястись и Сомова, глядя на меня,командует:
- Все! Ни пуха. Ну, чего ты сидишь, давай выметайся, мы уж
приехали.
Вся моя былая уверенность, весь мой порыв спасти «МЖ» от позора,
вдруг, куда-то, улетучиваются и я пищу бабьим писком:
- Анька, я… Я не могу.
- Опять, двадцать пять. Ну, что ж ты разнылся то. Ты баба или
мужик?