– Матери плохо, – ударяет себя кулаком по груди, – мне весь день от головной боли мучиться, потому что дочка так сказала? Яйца решили курицу поучить?
Когда смотрю на нее, жалость борется во мне с брезгливостью и бессильной злостью. Ведь я неспособна на нее повлиять.
– Я могу дать тебе таблетку, – подхватив со стола бутерброд и пустую бутылку водки, хочу убрать, но мать не дает, хватает бутерброд и вгрызается в него желтыми зубами.
– Выкинуть хотела? Богатая стала, как на работу устроилась? А матери опохмел купить пожалела? Сама таблетки пей свои, а я знаю, как здоровье поправить.
Громко топая, идет на выход из комнаты, а потом я слышу, как она стучит в дверь соседа, дяди Толи, сухого пятидесятилетнего мужичка, с которым она часто бухает. «А что, удобно, – думаю со злостью, запихивая бутылку в мусорку, – не надо далеко ходить за собутыльником!»
– Толь, – слышу глухой мамин голос из-за приоткрытой двери, – пусти!
Дверь долго не открывается, я уже думаю вздохнуть с облегчением, радуясь, что соседа нет дома, но потом пропивоха открывает ее и что-то невнятно говорит матери. Напрягаю слух и подхожу, чтобы понять, что намечается. А ясно что. Очередная попойка. Мама шелестит купюрами, видимо доставая из старого затертого халата деньги.
– Толька, добавь и купи нам полечиться.
Ворчащий сосед идет на выход из квартиры, а мама возвращается в комнату.
– Ты мать хоть покормишь? – грузно садится за стол, рукой скидывая на пол крошки и расправляя потертую рваную клеенку неопределенного цвета. Облупленный лак на ногтях дополняет картину общей убогости.
– Есть суп, – вздыхаю и достаю кастрюлю, собираясь пойти на кухню и погреть маме порцию.
– Картошки пожарь, – бросает она, заглядывая со своего места в нутро холодильника, – колбасы нам на закусь нарежь. Позаботься о матери-то, ленивица. Я дядь Толю отправила до ларька.
– Ну мама! – со злостью поставив кастрюлю на стол, пытаюсь ее образумить. – Я думала, ты сегодня не будешь пить. Вчера же…
– Это ты что? Решила мне указывать? – ярится она, вылупив на меня злые глаза. – Пожалела маме лекарство? Ушла – и с концами. Я тебя час ждала, думала, банку пива купишь. Ты в другой город за продуктами ходила?
– Я не говорила, что принесу выпивку, – пытаюсь оправдаться, хоть это всё и бессмысленно, всё всегда бессмысленно.